"Константин Михайлович Станюкович. В далекие края" - читать интересную книгу автора

наука, но и дойная корова для собирателей сведений, как и полагается в
дореформенных палестинах. Вдобавок не забудьте, что в Сибири в непрерывных
"бегах" числится обыкновенно до сорока тысяч человек (опять-таки по
сибирской статистике), и вы поймете, как трудно усчитать, в каких городах
отдыхают отряды этой вечно "бегающей" армии. Мало извлечете вы, заглянув для
очистки совести и в учебники географии. Они напомнят вам, пожалуй, время
вашего детства, восстановят неясный образ Ермака, укажут количество церквей,
но относительно бытовых подробностей проявят ту же скупость, какую проявлял
и старик Ободовский{239}. Из разных сибирских временников и памятных книжек,
составляемых губернскими статистическими комитетами частью для собственного
употребления, частью для надобностей местных казенных учреждений, можно бы,
пожалуй, выудить более подробные, свежие, а иногда и весьма любопытные
сведения, но вы их найдете только по приезде в Сибирь, когда они явятся
"горчицей после ужина", а в Петербурге, увы, вам не разыскать этих
таинственных незнакомцев. Затем, в ученых путешествиях и исследованиях
Сибири, у Кастрена{239}, Палласа{239}, Гумбольдта{239}, Макка{239},
Щапова{239}, Ровинского{239}, гг. Ядринцева{240} и Потанина{240}, в изданиях
сибирского отдела географического общества{240}, найдется, без сомнения,
много любопытного, интересного и поучительного по всем отраслям знания, но,
разумеется, в таких исследованиях и ученых монографиях не может быть тех
бытовых описаний города и деревни, тех справочных, так сказать, сведений,
которые именно-то и нужны обыкновенному смертному, чтобы ориентироваться на
новом месте, не рискуя очутиться в положении Робинзона или щедринского
генерала на необитаемом острове{240}.
К сожалению, у нас и вообще-то мало популярных толковых описаний
путешествий. Что же касается знакомства с Сибирью, то разные интересующие
вас бытовые подробности приходится искать в статьях, очерках, иногда весьма
недурных, разбросанных по разным изданиям. Недурна в этом отношении книга
г.Ядринцева Сибирь как колония. Она дает если и не полную, то, во всяком
случае, довольно характерную общую картину сибирской жизни, хотя и смотрит
на Сибирь и сибиряка с некоторым, понятным, впрочем, в авторе-сибиряке,
пристрастием, особенно заметным, если сопоставить отзывы этой книги с
отзывами, например, Щапова и Ровинского или Шашкова{240}. Довольно полно
отражает эту будничную, так сказать, жизнь и сибирская местная печать{240},
исполняя свое многотрудное дело не без упорной энергии и с достоинством,
несмотря на всяческие противодействия, хорошо известные особенно
провинциальной печати. Я говорю о Сибири и о Сибирской Газете{240}, двух
старых органах местной жизни, сумевших поддержать значение печатного слова.
Прочитывая эти маленькие еженедельные листки, вы очень часто встретите
в них любопытный материал по исследованию народной сибирской жизни и,
наверное, познакомитесь (до известной, конечно, степени и в известных,
разумеется, пределах) со многими особенностями и чудесами дореформенных
порядков в "центрах" и в захолустьях этой классической страны маленьких
местных сатрапчиков в образе разных заседателей и прочих полицейских
цивилизаторов, исполняющих свою известную провиденциальную миссию,
допотопных ярыжек{240} старых судов*; страны богатых и прогорающих
золотопромышленников, бандитов легальных - разных кулаков местного
произрастания и бандитов нелегальных - рыцарей острога и каторги, бродяг и
всяких скитальцев из пришлого элемента; страны "жестоких" нравов купечества
с выдающимися "сибирскими американцами", биографии которых, случается, так