"Константин Михайлович Станюкович. Из-за пустяков" - читать интересную книгу автора

стулья, разразилась одним из бессвязных, длинных монологов, известных дома
под именем "бенефисов" и который, по-видимому, нисколько не удивил
Кропотова. Напротив, как только он увидал первый взрыв, выразившийся в
потоках упреков, в брани, он как будто вздохнул спокойнее; тревожное
выражение в его глазах сменилось обычным флегматическим спокойствием, и при
первых же словах он плотно уселся в кресло, словно заботясь выслушать не
предотвратимую теперь ничем сцену с возможно большим удобством.
- Умница... болван, - продолжала между тем полковница, багровая, словно
бурак. - "Оставил место"! - передразнивала она медленный голос сына,
растягивая ноты своего звонкого голоса, - точно генерал какой, у которого
места в запасе, что грибы после дождя... "Уволили"! Еще бы не уволить такое
сокровище... Верно, опять с своими дурацкими рассуждениями сунулся. Очень
его спрашивали! Нечего сказать: стоит такого блажного слушать! Как же -
нужно! Как угодно Дмитрию Алексеевичу? Нравится ли Дмитрию Алексеевичу?..
Который это раз ты места-то бросаешь? Все по себе, вишь, не нашел... Не
хочешь ли быть китайским императором? Да и то, пожалуй, нам не по вкусу...
Разборчивый... Невозможно... Не подходит... Из деревни тогда прогнали - эка
нашел занятие! У нотариуса служил - не нравится; в банке - ушел; зять,
спасибо, в таможне предлагал - не хочу... Дали на железной дороге место,
кажется, место хорошее, считай себе и молчи, с цифрами нечего мудрить-то...
восемь месяцев прослужил, видно, долго очень, и вот тебе на - уволили!..
Только ты меня не уверяй - "уволили", верно, ты опять с своей фанаберией?
Недавно еще обещали прибавить жалованье; бухгалтер-то ваш - этот
верзила-немец - дяде Андрею говорил, что тобой довольны, и вот-таки
порадовал! У человека ни платья, ни белья, сам ляляка какая-то, а он туда
же, места разбирать! У других людей цель в жизни есть, а он... Выродок
какой-то! Вот старший брат Федя. Кончил, как следует, ученье, служит,
полковник уже... Сестра Наденька... да все люди как люди, а ты-то - балбес
балбесом!
Она перевела дух, чтобы снова продолжать тот же монолог. Между тем
Дмитрий Алексеевич по-прежнему сидел безмолвно, не пытаясь даже возражать,
зная по опыту, что возражать в такие минуты все равно, что лаять на луну; он
привык с малолетства к этим бестолковым вспышкам и продолжал слушать
всевозможные варианты брани с покорным равнодушием, сменявшимся по временам,
когда мать выдумывала уж очень смешные эпитеты, невольной усмешкой. Эта
невозмутимость и пойманная ею усмешка привели полковницу в еще большую
ярость.
Она подбежала к нему и остановилась, заложив руки назад и подавшись
вперед всем корпусом.
- Скажи, пожалуйста, в кого ты такая телятина? Ну, полюбуйся на себя...
Полюбуйся-ка на свою фигуру!.. У матери из-за него разрывается сердце - ведь
мне что, хоть нищим шляйся по улице, я что могла - сделала, вывела тебя в
люди! - а он развалился себе, как свинья, и горя ему мало!.. Нет - это
какой-то урод, ей-богу, уродина, а не мужчина... Да ты и на настоящего-то
мужчину непохож. Настоящий мужчина сейчас виден: у него самолюбие, гордость;
он к чему-нибудь стремится, действует, чего-нибудь желает...
осязательного... карьера, ну, средства... одним словом... А вы... кто вы
такой? Ни чина, ни звания, ни места... Как собака - сегодня здесь, завтра
там, и ему как с гуся вода... Да ты уж не воображаешь ли о себе? Ах, как
умен... Ума твоего и видели... Нечего сказать - умник, большой умник...