"Константин Михайлович Станюкович. Свадебное путешествие" - читать интересную книгу автора

* Заурядная (франц.).

Вдруг Никс нахмурился и раздраженно промолвил:
- Повернем... Сейчас полюбуешься вот этим мерзавцем, который пришел
сюда...
"Мерзавец" в образе почтительного швейцара подошел к Никсу и, снимая
фуражку с галуном, чуть слышно прошептал:
- Когда же? Все вам отдал, Николай Иваныч!
- Видите, женился... Получу... Вернусь через месяц... Все получите, -
почти тихо, чуть слышно промолвил Никс.
И внушительно и громко прибавил, сунув швейцару золотой:
- Так смотри же, Викентий!.. Ступай!
Никто, разумеется, не догадался в чем дело.
Швейцар, по-видимому, мало обнадеженный, что скоро посмотрит на свои
деньги, не особенно горячо поблагодарил и, надевши фуражку, с мрачным видом
пошел к выходу.
- Нет!.. Это черт знает что... Скотина вообразил, что удираю из-за его
тысячи рублей...
Пробил второй звонок.
- Так будь другом, Венецкий... Все, что просил...
- Постараюсь, Никс.
- Один месяц пусть подождут... Один месяц - и все до копейки...
Телеграфируй в Алупку... Разумеется, условно...
- Конечно...
Друзья вернулись к вагону.
Начались пожатия рук, объятия, поцелуи и пожелания.
- Счастливец Никс! - говорили приятели.
- Прелестная пара! - заметила какая-то дама.
Все посторонились, когда пожилой господин в фетре подошел к племяннице.
Он три раза поцеловал Мету, наскоро перекрестил ей лоб и сказал:
- До свидания, Мета... Если удосужишься, напиши - как погода в Крыму.
- Непременно, дядя... Будь здоров!
- Какое тут здоровье? - недовольно промолвил его превосходительство,
точно Мета осмелилась желать здоровья человеку, который постоянно считает
себя нездоровым и все-таки работает с утра до ночи, удивляя по временам
авторов восторженных статеек "железной энергией и неусыпным трудолюбием" его
превосходительства.
- Ты, дядя, взял бы отпуск... Нельзя так работать! - с трогательным
участием проговорила Мета. - Приезжай в Крым...
- Отдохни ты за меня, Мета! - шутливо сказал дядя.
Мета уж была в объятиях матери, а пред его превосходительством словно
выплыл из-за жены Никс, почтительно наклонив обнаженную, коротко остриженную
белокурую голову.
- Ну, доброго пути, Николай Иваныч! - довольно равнодушно говорил
пожилой господин, и взгляд его стал еще застланнее и, казалось,
непроницаемее.
Он протянул маленькую руку в лайковой желтой перчатке и, слегка пожав
руку нового родственника, не внушавшего доверия ни к его способностям, ни к
его средствам, ни к его основательности, прибавил чуть-чуть мягче, но
все-таки деловым тоном: