"Константин Михайлович Станюкович. Блестящее назначение" - читать интересную книгу автора

И, едва сдерживая рыдания, глядела на мужа прелестными большими и
грустными глазами, полными бесконечно благодарной любви беззаветно
преданной, но не влюбленной женщины.
Виктор Иванович благоговейно поцеловал ее руку и восторженно промолвил:
- Золотое ты сердце... А я все-таки виноват... "Слишком чувствительный
семьянин для флотского офицера"!
Загарин пробовал улыбнуться. Но вместо улыбки вышла какая-то гримаса.
И он продолжал:
- Ушел от адмирала, и блеснула надежда. Извозчика и - к Путинцеву.
Знал, что он в Петербурге... Знаю, что бесшабашный карьерист, без правил,
только что выскочил, адмирал и влюбленный в себя... Любимец министра... А
все-таки, думаю, товарищ... Стоит только доложить адмиралу, и меня
вызволит...
- Не люблю я Путинцева! - вдруг возмущенно воскликнула Вера Николаевна,
обыкновенно очень снисходительная к людям.
И лицо ее залилось румянцем.
- Хлыщ... Женатый Дон-Жуан... И еще хвастает победами... То-то и не
любишь Путинцева.
- Просто не терплю его... Я видела его два раза в собрании... Он так
гадко глядел на дам, что они должны бы сгореть от стыда...
- На тебя, надеюсь, не смел так смотреть? - спросил Виктор Иванович и
внезапно побледнел.
- Что ты, милый... Хоть он и нахал...
- Смел бы! - глухо прошептал Виктор Иванович.
И Вера Николаевна, с чувством гадливости вспомнившая о взгляде
Путинцева, еще вчера на улице заставившего ее покраснеть и отвернуться,
снова вспыхнула и оттого, что скрыла про этот взгляд, чтоб не расстроить
мужа, и оттого, что Путинцев осмелился так взглянуть на нее.
И она сказала:
- Разумеется, Путинцев не захотел тебе помочь?..
- И вдобавок оказался лицемерным прохвостом... Стал распинаться в
товарищеских чувствах... Вилял и сказал, что он не в таких отношениях с
министром, чтобы просить за другого... И наврал с три короба, чтоб
увильнуть... И сказал, что, верно, кто-нибудь из старых адмиралов указал на
меня министру. И он решил, что я должен идти, и заартачился. Он упрям... И
что я, верно, раздражил его, если он так категорически отказал... И
советовал по-товарищески идти, а через год пусть я прошусь по болезни в
Россию. И тогда Путинцев похлопочет. "Ты, говорит, опять будешь в семье..."
И еще соболезновал... Одним словом, мне было досадно, что я первый раз в
жизни искал протекции и обратился к нему... Так и сказал Путинцеву.
И муж и жена притихли.
Наконец Вера Николаевна спросила:
- Когда ты должен уходить?
- Через неделю...
- Нет... Не уходи... Не уходи... Ведь это... несчастье... За что?


IV

Для такого мужа и отца и такого не честолюбивого и далеко не завзятого