"Константин Михайлович Станюкович. На другой галс" - читать интересную книгу автора

После этих слов Нилыч снова смолк.
Смолк и задумался, подняв глаза на кусочек голубого неба, с которого
глядело ослепительно-жгучее солнце, заливавшее блеском замлевшие деревья и
рдевшие плоды перед беседкой, словно бы искал в бирюзовой лазури объяснения
"загвоздки", и даже не раскуривал потухшей в его зубах трубочки.
Прошла так минута, другая задумчивого созерцания Нилыча.
Наконец он отодвинулся в тень беседки, сунул трубку в карман своих
широких полотняных штанов и, обративши ко мне сморщенное загорелое лицо,
раздумчиво произнес:
- Я и говорю: не понять, вашескородие!
- Что не понять, Нилыч?
- Да человека... Жил себе, примерно сказать, все время на одном галце и
вдруг круто обернул на другой галц. И раскуси, по какой такой причине? Что у
его в душе? В том-то и загвоздка, что быдто из-за смеха... И уж как его ни
утихомиривали - и так и этак - ничего не боялся человек, а смеха
испугался... И ведь кто его поднял на смех? Прямо-таки вроде молокососа... И
из-за такого зубоскала и - поди ж - переменил весь курц жизни,
вашескородие!.. А доложу вам, что был человек не то чтобы в легких годах, а
в пожилом возрасте... За пятьдесят перевалило, как он вошел в другое
понятие... Почему? В каких смыслах? А он ни гу-гу... На другой, мол, линии -
и шабаш! Просто, вашескородие, ошарашил, и никто не обмозгует насчет
поворота... Да и как не обалдеть? Небось вовсе обалдеешь рассудком, ежели,
примерно сказать, здешняя уксусная барыня да вдруг встанет утром совестливой
и не заскулит, что ее, скареду, обкрадывают. Так точно и тогда,
вашескородие... Ума помрачение быдто нашло... Смотрим и не доверяем
глазам...
- Да вы про кого это, Нилыч?..
- Да про боцмана Шитикова. Три года я с им ходил в дальнюю, на "Вихре".
Добрый конверт был, вашескородие... Так вот этот самый боцман Шитиков...
Может, изволили слышать?..
- Нет, не слыхал...
- Вовсе обозленный был человек и уж такой беспардонный по свирепости,
что другого такого боцмана я во всю службу не видал, вашескородие... А
кажется, видел боцманов! И бил вроде смертного боя, и уж ежели кого пороть
прикажут, то Шитиков обязательно сам лупцует линьками и как есть палач...
Начнет и распаляется... И что дальше, то больше... Вовсе в озверение
входит... И никакой пощады... И никому...
- С чего он, в самом деле, был такой зверь? - спросил я.
- То-то и я хотел дойти своим понятием до этого самого. Почему, мол, в
Шитикове такая озлобленность и на своего же брата - матроса? Не зверь же он
в мужиках был... Земляки сказывали, что никакой злобы не оказывал... И когда
в матросы поступил, не было в ем карактера, который временем объявился...
- Как же вы, Нилыч, объяснили себе зверство боцмана?..
- Самой флотской службой, вашескородие. Из-за страха перед тогдашними
начальниками, чтобы не отшлифовывали самого, он и озверел... Отличиться
хотел... Так по всему оказывало, ежели вникнешь с рассудком... То-то оно и
есть, вашескородие. Такие загвоздки бывают, что и человек вдруг зверем
станет по трусости перед боем и линьками... Небось изволили слышать, какая
была прежде служба? Тоже хоть и теперь взять, например, уксусную... За что
она теснит и на деньги зарится?.. Ежели обмозговать, так и она не зря