"Константин Михайлович Станюкович. Шутка (Рассказ из былой морской жизни)" - читать интересную книгу автора

Никто не отозвался. Все молчали, и все вдруг словно бы почувствовали
неловкость.
Только пожилой врач из семинаристов заметил:
- Свинство порядочное.
- Хуже... Это позор...
- Не горячитесь, Владимир Сергеич! Не ваше дело судить о распоряжениях
командира. Он сам отвечает за свои поступки! - внушительно заметил суровый
на вид и большой добряк старший офицер.
- Но если поступки сумасшедшие?
- Я не могу допустить таких разговоров в кают-компании. Прошу их
прекратить, Владимир Сергеич!
И с этими словами старший офицер поднялся с дивана и вышел из
кают-компании.
Вышел и артиллерист, за которым прибежал с вахты унтер-офицер.
Вслед за ними ушли наверх и остальные офицеры. В кают-компании остались
только доктор и Вергежин.
- Что ж это такое, доктор? - чуть не плача, воскликнул мичман.
- Проба орудия...
- И ведь что удивительно: умный и порядочный человек, а между тем...
Это что-то невероятное...
- Быть может, влияние хорошего завтрака... Это вернее всего.
- И все молчат!
- Как видите.
- Нет, я, как вернемся в Россию, выйду в отставку! - решительно
воскликнул Вергежин.
- И хорошо сделаете, - ответил доктор.


IV

Выражение ужаса исказило черты желтого бесстрастного лица лоцмана и
мелькнуло в его глазах, когда он увидал, что заряжают орудие.
Но китаец овладел собой и, казалось, что-то обдумывал.
- Надо держать у левого берега... Право на борт! - вдруг проговорил он,
обращаясь к вахтенному офицеру. - Здесь мелко... Нельзя идти! - пояснил
лоцман.
- Право на борт! - скомандовал лейтенант Кичинский.
- Это зачем? - крикнул капитан.
- Лоцман сказал.
- Эта каналья врет. Он - тайпинг и хочет нас одурачить. Держать ближе к
правому берегу.
- Есть!
И рулевые снова переложили руль.
Тогда лоцман подошел к капитану и сказал:
- Я ошибся, капитан... Я виноват, капитан...
- Что такое?
- Тайпинги не эти. Вон где тайпинги, капитан! - говорил он, указывая
вздрагивающей рукой на войско манжуров-империалистов.
- Врешь ты...
- О нет, капитан. Я тогда не разглядел, а теперь хорошо вижу.