"Константин Михайлович Станюкович. Дяденька Протас Иванович" - читать интересную книгу автора

меры для улучшения конских пород, худо ли, хорошо ли, но он изыскивал и
горячо докладывал об этом кому следует.
- На все руки вы мастер! - похваливали его и ценили как правдивого и
откровенного человека.
Он, по словам родственников и знакомых, был в молодости превосходный
ветеринар и избавил весь уезд от сибирской язвы благодаря средству, дотоле
неизвестному в медицине, но выдуманному Протасом Ивановичем (состав из
купороса, соли, дегтя и махорки). Затем он был отличным исправником, после
чего не менее превосходным педагогом, пока, наконец, не обнаружил
необыкновенных высших способностей. "И всегда до всего доходил своим умом,
всегда из нутра, из своего русского нутра, выдумывал". Далее рассказывали
совсем уж неправдоподобную историю о том, как Протас Иванович десятью
хлебами накормил неурожайную губернию{425}, и, наконец, передавали легенду
об огурце, причем в Коломне и на Песках я слышал различные варианты этой
легенды; однако основание легенды было одно и то же и относилось ко времени
путешествия Протаса Ивановича за границу для изучения на месте различных
способов приготовления селедки...
Во время проезда через княжество Лихтенштейн{425}, ее светлость княгиня
Лихтенштейнская удостоила Протаса Ивановича пригласить к себе; хотя Протас
Иванович ни по-французски, ни по-немецки не говорил, но тем не менее при
помощи мимики и некоторых слов произвел на ее светлость очень хорошее
впечатление, особенно после эпизода с огурцом. Вышло это так: показывая
Протасу Ивановичу свой огород и жалуясь, что она, принцесса, по малости
населения, принуждена сама входить во все и даже смотреть за огородом -
иначе того и гляди Бисмарк отнимет и последнее достояние!{425} - принцесса
изволила собственноручно сорвать огурец и предложила Протасу Ивановичу
огурец этот скушать, причем указала ручкой, как это сделать. Но Протас
Иванович вместо того огурец-то этот поцеловал (в забывчивости не утерев с
него даже навоза) и знаками дал понять, что огурец он не съест ни за что, а
сохранит его на память, как некоторый талисман. Принцесса Лихтенштейнская,
не привыкшая, натурально, к выражению таких благородных чувств - много ль у
нее-то и подданных? - была необычайно этим тронута и дала Протасу Ивановичу
еще один огурец, но уже поменьше - немка была скупенька! - но с той поры все
узнали, как сильны чувства у нашего Протаса Ивановича!..
Так передавалась эта легенда в Коломне. На Песках она передавалась
несколько иначе. Там действующим лицом была не принцесса Лихтенштейнская, а
восточный принц Абдул-хан, и рассказывалось уже не об огурце, а о подошве,
данной будто бы его высочеством Протасу Ивановичу в подарок и тоже
сохраненной дяденькой в качестве талисмана...
Нет сомнения, что все эти легенды сочинялись в Коломне и на Песках
многочисленными родственниками, но факт сочинения таких легенд тем не менее
показывал, как все любили Протаса Ивановича. И действительно, имя дяденьки
произносилось между родными всегда с особенным уважением и какою-то
торжественностью, а когда он жаловал к кому-нибудь из родных и подчиненных
на пирог или на тарелку супа, то такое посещение давало пищу восторгам на
долгое время.


III