"Константин Михайлович Станюкович. Пассажирка" - читать интересную книгу автора

- Пройти, черти, не дают!
- "Ах, какая вы, Аннушка, хорошенькая. Позвольте вас поцеловать,
упользоваться случаем". Это он тишком говорит, а сам, не будь дурак, облапил
ее и пробует, значит, из какой-такой материи у нее кофточка...
- Ах шельмец!
- Она вырываться. "Оставьте, говорит, молодой человек". А Касаткин ей:
"Простите, говорит, очень вы мне нравитесь", и чмок, чмок, - два раза в шею
поцеловал, да и был таков...
- Ишь ты... отчаянный какой! - с сочувственным смехом промолвил
Матвеев... - Будет ему от капитана, если Аннушка да пожалуется своей
барыне... Он его отчешет да на сальник (салинг) на высидку пошлет...
- И поделом: не приставай! - заметил фельдшер.
- А тебе небось завидно?.. Однако пора и к водке свистать! Выноси-ка,
баталер, водку! - сказал Матвеев, и аристократы бака разошлись.


Иван Иванович с секстаном в руке уже ловит "полдень". Его помощник,
молодой штурманский прапорщик, отсчитывает на часах секунды.
- Стоп! - произносит старый штурман и машет рукой. В колокол бьют
"рынду", и все проверяют часы.
А сам дедушка в новом люстриновом сюртучке, в сбитой на затылок
фуражке, торопливо спускается к себе в каюту, чтобы закончить утренние
вычисления. Чрез пять минут все готово. Полуденные широта и долгота
получены. Мы точно знаем, в какой точке земного шара находимся и сколько
прошли за сутки миль.
Суточное плавание отличное. Все довольны, начиная с капитана и кончая
Васенькой, что мы "отмахали" более двухсот миль, что погода отличная, ветер
попутный, и что, наконец, хорошенькая пассажирка часто показывается на
палубе, что она тут, свежая, красивая и приветливая, один вид которой
доставляет морякам удовольствие и как-то подтягивает их.
И сам дедушка, в первые дни ворчавший, что на клипере пассажирка,
приглядевшись к ней, значительно смягчился. Правда, он ждал всяческих
историй в кают-компании из-за нее (недаром Цветков уже ходил как полоумный,
Степан Дмитриевич ежедневно душился, а капитан придирался без всякой причины
к молодым офицерам), но находил ее вообще "молодцом дамой". Ее не укачивает,
держит она себя просто и умно, без всяких, как он выражался,
"цирлих-манирлихов" и "не разводит антимонии", как вообще дамы, изображающие
из себя "разварную лососину".
Вследствие такого отношения к пассажирке, Иван Иванович каждый день
докладывал ей о пройденном расстоянии.
И сегодня, выйдя из капитанской рубки, где проверил хронометры, он
подошел к пассажирке. Она сидела на юте, под тентом, в лонг-шезе, одетая в
легкое серое платье, с морской шапочкой на белокурой головке. Офицеры
завтракали. Она была одна и читала книгу. Красивый блондин Бакланов,
стоявший на вахте, шагал по мостику, поглядывая на молодую женщину, но
спуститься и заговорить с ней не смел. Того и гляди появится капитан - и
тогда разнос. Уж было этих историй!
- С добрым утром, Вера Сергеевна!
- Здравствуйте, Иван Иванович! - радостно ответила она дедушке,
протягивая маленькую, изящную белую ручку с обручальным кольцом на третьем