"Константин Михайлович Станюкович. Истинно русский человек" - читать интересную книгу автора

Справедливость требует заметить, что в деле покупки главной виновницей
была Наденька. Сам Аркадий Николаевич сперва находил не совсем благовидным,
пользуясь своим положением, покупать за баснословно дешевую цену землю, да
еще заведомо принадлежащую башкирам. Но Наденька так умно вела по этому
поводу беседы с мужем, указывая, что таким образом приобретают земли "все",
причем так горячо говорила о будущности детей (она в это время была
беременна и ждала второго ребенка), что Аркадий Николаевич скоро уступил и
сделал, как "все". Приобретя землю, он почувствовал себя вскоре вполне
довольным и ничего неблаговидного в этом уже не видал, не предвидя будущих
неприятностей. Напротив, он находил, что переход пустующих земель в
культурные руки есть в некотором роде полезное для государства дело.
После отставки Орешниковы приехали в Петербург.
В это время Аркадий Николаевич называл себя умеренным консерватором. Он
начинал поговаривать о падении основ и бранить ту самую "Ласточку", в
которой когда-то помещал резвые статейки и мнения которой, бывало, повторял.
Но особенно в ту пору Аркадий Николаевич ругал "негодяев корреспондентов" и
говорил, что пора обуздать "этих разбойников пера" и запретить печати
касаться лиц, находящихся на службе, чтобы не подрывать престижа власти. Он
был по-прежнему добродушен, легкомыслен и решителен в суждениях, но на нем
лежала печать некоторой меланхолии, которую кто-то из его знакомых назвал
"уфимской меланхолией", и искал места.
Несколько лет я не видал Аркадия Николаевича, но имел известия, что он,
благодаря хлопотам Наденьки и отчасти своим собственным, устроился очень
хорошо: член какой-то временной комиссии, директор в двух правлениях и
получает тысяч двенадцать в год. Вместе с тем сообщали, что Аркадий
Николаевич очень весел, совсем забыл об уфимской истории, считая ее просто
тенденциозной выдумкой либеральной печати, называет себя истинно русским
человеком, шьет платье из русского сукна, пьет русские вина, ругательски
ругает Европу и жалуется на снисходительность правительства, терпящего
гласный суд и разные другие учреждения, вовсе не отвечающие, по его мнению,
нашему национальному характеру. Прибавляли, что Орешников по-прежнему
счастлив с Наденькой, имеет трех человек детей и почти ежедневно винтит.


VII

Нынешним летом, когда я однажды сидел после завтрака перед кафе на
бульваре С.-Мишель, пробегая газеты, кто-то громко, крикливым тенорком,
окликнул меня по-русски. Смотрю и не верю глазам: передо мной стоял
Орешников с супругой.
Аркадий Николаевич, значительно потолстевший, с солидным брюшком,
круглый, крепкий и румяный, мало постаревший, весело поводил своими сочными
толстыми губами и добродушно улыбался. В петлице краснела орденская
ленточка.
- Не узнаете?
- Как не узнать!
Он радостно облобызался со мной троекратно, засуслив мне губы, а
Надежда Павловна, изящно, по последней моде одетая, гладкая и раздобревшая,
глядевшая из-под белой вуалетки с мушками еще довольно моложавой для своих
сорока лет, приветливо, по-родственному пожала мне руку.