"Константин Михайлович Станюкович. Жрецы" - читать интересную книгу автора

ее решение. Она не обманывала себя иллюзиями безбрачного подвижничества и
понимала риск замужества без той любви, о которой мечтала. Но Заречный
казался ей вполне порядочным человеком, и, давая ему слово, она
добросовестно дала и себе слово сделать его счастливым и быть ему верным
другом и помощницей.
И она сдержала свое обещание, и если не любила, то уважала мужа. Он был
знающим, талантливым профессором, его любили студенты, он занимался каким-то
исследованием, часто в беседах говорил горячие речи о долге общественного
человека, и в эти два года никакая серьезная размолвка не нарушала их
счастия. Он по-прежнему безумно любил свою Риту, она охотно позволяла себя
любить. Они, казалось, понимали друг друга и были одной веры, и Маргарита
Васильевна прощала мужу и его лень и его недостатки, казавшиеся ей неважными
в сравнении с его достоинствами.
Маргарита Васильевна окончила кофе, отодвинула чашку и снова взглянула
на мужа.
"Как он противно ест, совсем как животное!" - мысленно проговорила она
и как-то брезгливо поджала свои тонкие губы.
Она переводила взгляд и подвергала беспощадной критике и жадное
чавканье мужа, и его довольное лицо, и его вицмундир, и сбившийся набок
узкий черный галстух, и красноватые пухлые руки с лопатообразными плоскими
пальцами и не совсем опрятными ногтями, и его сочные, чувственные губы.
И вдруг краска прилила к ее лицу и покрыла румянцем нежную белую кожу
ее щек.
Она вспомнила, что еще несколько часов тому назад эти самые сочные
губы, от которых пахло вином, грубо и властно целовали ее уста. И она не
противилась, и сама отдавалась этой ласке.
При этом воспоминании молодую женщину охватило чувство стыда,
негодования и злобы против мужа, и она продолжала с еще большею
беспощадностью развенчивать его. Он был в ее глазах грубый, чувственный
человек, не способный тонко чувствовать. Он не убежденный человек, каким
высокомерно себя считает, а такой же фразер, как и многие другие. Для него,
в сущности, дорого только свое "я" и собственное благополучие. Он -
тщеславный, лживый и самолюбивый эгоист, умеющий прикрываться блеском фразы.
Николай Сергеевич окончил свой завтрак, посмотрел на часы и потом на
жену. Взоры их встретились. В его глазах, добродушных и веселых, светилась
такая преданная любовь, такая нежность, что Маргарита Васильевна была
обезоружена, и взгляд ее невольно смягчился.
А Николай Сергеевич между тем не без горячности воскликнул,
удовлетворенно отодвигая от себя пустую тарелку:
- А у нас черт знает что творится, Рита. Вчера мы долго об этом
говорили за ужином...
- Вы только и делаете, что говорите да ужинаете! - промолвила она с
нескрываемой насмешкой. - В этом, кажется, и проявляется вся ваша смелость.
Заречный удивленно посмотрел на жену. Таких речей он никогда не слыхал
от нее.
И, оскорбленный в своем самолюбии, проговорил не без иронической нотки
в голосе:
- А что же ты нам прикажешь делать, Рита?
- Разве вы сами, жрецы науки, не додумались? - так же иронически
переспросила молодая женщина.