"Константин Михайлович Станюкович. Жрецы" - читать интересную книгу автора

слишком обожает жену.
Вставая из-за стола, профессор спросил у Кати:
- Был кто-нибудь?
- Один господин был.
- Кто такой? Оставил карточку?
- Господин Невзгодин. Они у барыни были.
Заречного точно что-то кольнуло. Он знал, что Невзгодин был горячим
поклонником Риты и что она расположена к этому шалопаю, как он его называл.
"Зачем он явился сюда из Парижа?"
- Невзгодин? - переспросил Заречный. - Вы не перепутали фамилию, Катя?
- Что вы, барин?.. Такая нетрудная фамилия... Такой маленький,
аккуратненький господин... Из-за границы приехали! - докладывала Катя,
прибирая со стола.
Ревнивое чувство охватило профессора, и он чуть было не спросил: долго
ли сидел у жены Невзгодин. Стыд допроса горничной удержал его. Однако он не
уходил из столовой.
И Катя сама поспешила удовлетворить его любопытство и в то же время
доставить себе маленькое удовольствие произвести опыт наблюдения и с самым
невинным видом болтушки прибавила:
- Барыня собирались было уходить, уж и шапочку надели, когда приехал
господин Невзгодин, - но остались... И этот барин просил доложить, что на
минутку, а сами целый час просидели.
- Я вас не спрашиваю об этом! - резко проговорил Заречный, чувствуя,
что краснеет.
- Простите, барин... Я думала...
- Разбудите меня, пожалуйста, в восемь часов! - перебил, смягчая тон,
Заречный и направился в кабинет.
Этот небольшой кабинет, почти весь заставленный полками, набитыми
книгами, с большим письменным столом, на котором, среди книг, брошюр и мелко
исписанных листков рукописи, красовалось несколько фотографий Маргариты
Васильевны, показался теперь Николаю Сергеевичу каким-то гробом - тесным и
мрачным...
Он снял вицмундир, надел фланелевую блузу и прилег на оттоманку,
надеясь отдохнуть хоть полчаса. В восемь ему непременно надо ехать на
заседание общества, в котором он председателем. Не быть там никак нельзя...
Он читает реферат, и заседание наверное затянется.
Но заснуть Заречный никак не мог. Ревнивые мысли переплетались с
воспоминаниями об обиде, нанесенной ему утром женой, и наполняли мучительной
тоской его душу, возбуждая мозг до галлюцинаций.
Ему представлялось теперь почти несомненным, что Рита для него
потеряна. В Невзгодине она найдет не только влюбленного поклонника, но и
единомышленника. Этот донкихотствующий зубоскал, конечно, постарается
отличиться перед Ритой радикальным скептицизмом. Он и раньше щеголял этим.
Ничего не делал и только подсмеивался - это ведь так легко и ни к чему не
обязывает.
При мысли о том, что Рита может его бросить, Заречный чувствовал себя
глубоко обиженным и несчастным, и какая-то самолюбивая злоба отвергнутого
самца охватывала его, когда он представлял себе Риту в объятиях Невзгодина.
И ему хотелось унизить этого человека в глазах Риты. Он при первой же
встрече это сделает...