"Константин Михайлович Станюкович. Жрецы" - читать интересную книгу автора

из-за границы, верно, уже прописан. Фамилию, имя и отечество запишите. Да
никому об этом не болтать! - толково, ясно, ласково и в то же время властно
отдавала приказание Аглая Петровна.
- Слушаю-с! - отвечал артельщик и так же бесшумно ушел, как явился.
Аглая Петровна на минуту задумалась и, подавив вздох, принялась за
поверку отчета по фабрике.
Костяшки так и прыгали под ее крупными белыми пальцами, нарушая тишину,
царившую в клетушке.


IV

Для самолюбия мужчины в высшей степени больно и оскорбительно, когда в
глазах любимой и притом умной женщины он теряет свой прежний ореол и
представляется ей далеко не в том великолепии, в каком представлялся еще
недавно.
В таком именно положении развенчанного героя и очутился, совершенно для
себя неожиданно, молодой профессор после разговора с женой.
Если, впрочем, Николай Сергеевич по скромности и не претендовал на
титул героя, - хотя, случалось, и не прочь был, грешным делом,
погеройствовать на словах и пожалеть, что отечество не представляет
благоприятной почвы для героических поступков, - то, во всяком случае,
считал себя цивически безупречным общественным деятелем, разумеется, в
пределах, не переступавших бесполезного донкихотства.
И, сравнивая себя с большинством своих коллег, Заречный не без
некоторого права мог, как Нарцисс, любоваться собственною персоной и не
находить серьезных оснований быть недовольным собой, подобно многим
смертным.
Не напрасно же в самом деле он пользовался в Москве такою
популярностью!
Его по справедливости считали блестящим профессором. Диссертация
Заречного в свое время была признана ценным вкладом в науку и составила ему
в ученом мире имя. Затем он не опочил, по примеру товарищей, на лаврах, а
писал, как все знали, большую книгу, несколько глав которой были напечатаны
в одном из журналов и вызвали в свое время лестные отзывы. В интеллигентных
кружках и среди молодежи на него смотрели как на одного из тех стойких и
независимых жрецов науки, которые, по красноречивому выражению самого же
Николая Сергеевича, "высоко держат светоч знания". Ни для кого не было
секретом, что Заречный не разделяет взглядов большинства товарищей и
держится в стороне от всяких дрязг и интриг. Он и сам не скрывал этого и,
намекая на трудность своего положения, говорил о змеиной мудрости и о долге
порядочного человека быть и одному воином в поле. Студенты, и особенно
первокурсники, из более впечатлительных, превозносили Заречного и в его
горячих тирадах, сопровождавших иногда лекции, слышали голос человека
твердых принципов, слова которого не расходятся с делом. Его любили как
необыкновенно мягкого, доступного и всегда приветливого профессора,
принимавшего близко к сердцу студенческие беды. Публичные лекции Заречного,
которые он читал с благотворительною целью, всегда привлекали массу публики
и вызывали овации. Его звали в разные филантропические общества и кружки,
считая участие Николая Сергеевича необходимым для успеха дела. Он