"Константин Михайлович Станюкович. Жрецы" - читать интересную книгу автора

когда он безумствовал от любви. Теперь он может быть с ней таким же
приятелем, каким был на холере, оставаясь совсем равнодушным к ее женским
чарам. Она славный человек, и с ней нескучно и без ухаживания, что большая
редкость. Он непременно будет ее навещать, и часто.
"Да, видно, любовь в самом деле не повторяется!" - думал Невзгодин. А
как он ее тогда любил! Целых два года не мог отделаться от этой любви, и вот
теперь совсем не жалеет, что она ему отказала. Жаль только бедняжку, она
несчастлива, конечно, с Заречным.
И Невзгодин удивлялся тому, что Маргарита Васильевна живет с человеком,
которого, очевидно, не любит и не уважает и все-таки остается его женой.
Видно, в самом деле, даже и в самых порядочных женщинах животное дает-таки
себя знать, и они прощают такому красавцу, как Заречный, то, что не простили
бы самому гениальному человеку, будь он дурным мужем.
Это возмущало Невзгодина, и он обвинял Маргариту Васильевну за то, что
она не бросает мужа.
- Это свинство! - проговорил вдруг вслух, охваченный негодованием,
Невзгодин. - Свинство! - повторил он.
- Что, барин? - спросил его извозчик.
- Поезжай, ради бога, скорей! - отвечал Невзгодин.


III

- Аглая Петровна дома?
- Дома, пожалуйте.
И молодой, пригожий и приветливый лакей в опрятном синем полуфраке с
золочеными пуговицами, открывший широкие двери подъезда небольшого
двухэтажного особняка, стоявшего в глубине двора, отделенного от улицы
бронзированною решеткой, - пропустил зазябшую на морозе Заречную в большие
теплые сени, где в камине ярким пламенем горели, потрескивая, дрова.
Он снял с ее плеч ротонду на длинношерстных черных тибетских барашках и
нагнулся снять калоши, но его попросили не беспокоиться.
- У Аглаи Петровны никого нет? - спросила Заречная, останавливаясь
перед зеркалом, чтобы оправиться.
- Никого-с. Извольте подняться наверх. Барыня у себя в кабинете. Как
прикажете доложить?
Маргарита Васильевна дала свою карточку и поднялась вслед за лакеем по
широкой, устланной ковром лестнице. Большие кадки с тропическими растениями
стояли на площадке по бокам громадного простеночного зеркала.
Лакей распахнул двери в зал, провел гостью в соседнюю гостиную и
скрылся за портьерой.
Заречная присела на маленький диванчик и любопытно оглядывала эту
большую, застланную сплошь ковром, комнату с роскошной, обитой зеленым
шелком мебелью, с изящными столами, столиками и уютными уголками за
трельяжами, и с несколькими картинами, в которых сразу признала
художественные произведения большого достоинства. Каждая вещь в гостиной,
начиная от лампы и кончая крошечной севрской вазочкой на столике, отличалась
изяществом и тонким вкусом. Все ценное, но ничего грубого, крикливого у этой
внучки ярославского крестьянина, миллионерши Аглаи Петровны Аносовой,
купеческой вдовы, известной своей щедрой благотворительностью, умом,