"Константин Михайлович Станюкович. Похождения одного благонамеренного молодого человека, рассказанные им самим" - читать интересную книгу авторапрошептала, наклоняясь над моим ухом:
- Милый мой... дорогой Петя, не поезжай туда!.. Ради бога, не поезжай!.. - Что с тобой, Лена?.. Отчего это мне не ехать?.. - Другому я бы посоветовала туда ехать, а тебе - нет. Ты не сердись, я говорить не умею... Ты... ты сам станешь нехорошим... Ты совсем испортишься... Ты совсем перестанешь любить людей... Она говорила прерывисто и так жадно смотрела мне в глаза. - Я тебя, Лена, не понимаю... - Ах, нет... Ты понимаешь... Я и сама, впрочем, не понимаю... Я больше чувствую это... Петя, родной мой! Разве тебя не мучит ничто другое?.. Неужели тебе только и заботы, что о себе, как бы тебе получше жить?.. А о других ты никогда разве и не думал?.. Разве тебе не жаль других, и ради их неужели ты не позабыл бы себя?.. А ведь тот идеал порядочного человека, про который ты говорил - помнишь? - тот идеал не ведет к добру... Петя... Петя... вспомни покойного отца... вспомни, чему он нас учил... Она вдруг зарыдала и, припав к руке моей, обливала ее слезами. - Лена... Леночка... Да что с тобой? Ты какая-то экзальтированная... Чего ты желаешь?.. В монахи, что ли, идти мне?.. - Ах, лучше в монахи, если есть вера... А то ты только и веришь в деньги... Сгубишь ты себя... - Но ведь я для вас же хлопочу... Разве так хорошо жить?.. - Не то... не то... Ах, ты не то говоришь, Петя... слишком много заботишься о себе... Ты себя очень любишь. Я старался успокоить Лену, объяснял, что я ничего нечестного не сделаю, Но она не успокоилась после моих слов и что-то пыталась мне объяснить, но вместо объяснений она говорила какие-то горячие слова о том, как надо жить по правде... Говоря о своей правде, она вся вздрагивала... Видно, бедную странники совсем сбили с толку. Я с сожалением слушал ее порывистые речи и доказывал ей, что глупо с ее стороны так волноваться из-за того, что я еду в Петербург. Разумеется, я постараюсь получить место, постараюсь пробить себе дорогу и не пресмыкаться, как теперь... - Того я и боюсь, Петя, что ты успеешь... Ты упорен... у тебя характер есть... Больше она ничего не говорила... Заладила одно, что боится за меня, что я людей забуду и какую-то "правду" забуду... - Ты, Леночка, ребенок и ничего не понимаешь... Мечтательница ты... а я... жить хочу... - Но разве твоя жизнь - жизнь? - Ну, довольно об этом, Лена. - И ты едешь? - Еще бы! - Да спасет тебя бог! - проговорила она как-то порывисто, обняла меня и тихо, понурив голову, вышла из комнаты. Глупая эта сцена, однако, смутила меня, и я долго ворочался в постеле... Долго не мог заснуть... Все мне мерещилась белокурая Леночкина головка, ее возбужденные глаза и ее порывистые речи... Как же жить-то? Она искала выхода по-своему, я по-своему. Пусть же нас |
|
|