"Константин Михайлович Станюкович. Два брата" - читать интересную книгу автора

Кабинет Ивана Андреевича был большой, просторный, с мягкой, обитой
темной кожей, мебелью. Вдоль стены тянулся большой шкаф, наполненный
книгами. Другие стены были увешаны портретами разных знаменитостей науки,
литературы и искусства. У открытого окна, выходящего в сад, стоял большой
стол, за которым сидел Иван Андреевич и что-то писал. В комнате было
прохладно, хорошо. Густая тень сада защищала комнату от солнца.
- Ты извини, папа. Я помешал тебе.
- Что ты!.. Садись-ка, Коля, голубчик.
- Ты чем это занимался?
- Записку, брат, сооружаю для доклада в будущее собрание.
- О чем, папа?
- Да помилуй, Коля. И без того мы деньгами не богаты, брать-то больше
неоткуда, а наши земцы что выдумали! Понадобилась им, видишь ли, железная
дорога. Они и хотят хлопотать, чтобы с гарантией земства построить дорогу, -
ведь это новый налог на бедного мужика. Ну, разумеется, нашлись люди,
которые в этой мутной водице рыбки хотят наловить.
- Ты дашь мне прочесть записку!
- Конечно, дам. Только сомнение меня берет, Коля: не напрасно ли я
пишу?
Между отцом и сыном завязался разговор. Старик рассказывал Николаю о
деятельности своей в последние два года. В словах его звучала унылая нотка.
Он все еще не падал духом, все еще бодрился, но Николай заметил, что в эти
два года Иван Андреевич потерял много прежних надежд. Иван Андреевич с
грустной усмешкой говорил, что он в собраниях почти всегда в меньшинстве.
- Ты, как Прудон, один составляешь партию{40}.
Старик усмехнулся.
- Почти что так. Впрочем, два-три товарища иногда есть, а то больше
один да один. И меня даже в беспокойные люди записали. Вот через месяц будет
экстренное собрание. Поедем - увидишь.
- А ты все отдельные мнения подаешь?
- Подаю.
- И громишь своих противников?
- В последнее время, Коля, меня уже слушают не так, как прежде.
- А ты все громишь?
- Не молчать же! Если все замолчат, то что хорошего? Все капля точит
камень. И о чем иногда приходится спорить-то, брат!
Старик махнул рукой.
- И чего беречься? - уныло прибавил он и замолчал. - Знаешь ли, просто
стыдно в пятьдесят два года рассказывать. На днях ко мне приезжал
председатель земского собрания, испуганный, взволнованный. Знаешь ли, зачем?
Сообщить мне, что моя речь в последнем собрании показалась кому-то резкой, и
его вызывали для объяснений. А знаешь, о чем говорил я эту зажигательную
речь? - печально усмехнулся старик. - О том, чтобы земство ходатайствовало о
соблюдении закона при взыскании недоимков. Это, видишь ли, деликатный
предмет!.. Бедняга председатель просто насмешил меня своим страхом.
Рассказал, что Кривошейнов сплетню в губернии пустил. Ему и поверили!.. Но
ведь не может же так продолжаться, не правда ли? Еще немного времени - и ты,
Коля, увидишь, что будет и на нашей улице праздник, взойдет и над нашей
нивой солнышко.
Лицо Ивана Андреевича сияло надеждой, слова звучали верой.