"Константин Михайлович Станюкович. Беспокойный адмирал" - читать интересную книгу автора

дьявол", за обязательными обедами у него не открывал рта, испытывая робость
и смущение; во время вспыльчивых его припадков, когда адмирал, случалось,
бушевал наверху, топтал ногами фуражку и прыгал на палубе, словно
бесноватый, грозя повесить или расстрелять какого-нибудь мичмана или
гардемарина, которого через час-другой звал к себе в каюту и дружески
угощал, - в такие минуты Владимир Андреевич, совсем не понимавший натуры
этого беспокойного адмирала и привыкший бояться всякого начальства,
положительно трепетал и, по словам зубоскалов мичманов, тотчас же заболевал
febris gastrica*.
______________
* Желудочной лихорадкой (лат.).

- И боится же наша тетка Авдотья адмирала! - смеялись, бывало, матросы
на баке, когда речь заходила о лейтенанте.
- Робок очень, и нет в ем никакой флотской отважности... Совсем
береговой человек! - объяснял боцман трусливость Владимира Андреевича.
- От этого самого он и суетится без толку на вахте... Опасается,
значит, адмирала! - замечали старые матросы.
Посмеивались над ним и в кают-компании за эту трусость, и мичмана
советовали взять да и "развести"* с адмиралом, но Владимир Андреевич только
отмахивался безнадежно руками и решительно изумлялся, что были такие
смельчаки, которые "разводили" с адмиралом, и что это проходило им
совершенно безнаказанно. Сам он об этом не решался и подумать и молил только
бога, как бы поскорей вернуться в Россию и получить там спокойное береговое
местечко, а не то - какой-нибудь маленький пароходик или канонерскую лодку в
командование и находиться подалее от всяких адмиралов и вообще от высшего
начальства.
______________
* "Развести" на морском жаргоне значит: поговорить крупно с
начальством. (Прим. автора.)

К этим далеко не честолюбивым мечтаниям присоединялась всегда и мечта о
подруге жизни в образе какой-нибудь недурненькой женщины - брюнетки - или
блондинки, это было для женолюбивого Владимира Андреевича безразлично, - но
только обязательно не худощавой. Худощавых дам он не одобрял, не предвидя
тогда, что судьба даст ему в жены именно худощавую, да еще какую!


II

На баке только что пробило четыре склянки. Был седьмой час в начале,
как из-под юта, где находилось адмиральское помещение, лениво выползла
маленькая круглая фигурка курносого человека лет тридцати, с краснощеким,
заспанным и несколько наглым лицом, опушенным черной кудрявой бородкой, в
люстриновом пиджаке поверх розовой ситцевой сорочки, в белых штанах и в
стоптанных туфлях, надетых на грязные босые ноги.
Этот единственный на корвете "вольный", как зовут матросы всякого
невоенного, был адмиральский лакей Васька, продувная бестия из кронштадтских
мещан, ходивший с адмиралом во второе кругосветное плавание, порядочно-таки
обкрадывавший своего холостяка барина и пускавшийся на всякие обороты. Он