"Константин Михайлович Станюкович. Первогодок ("Морские рассказы")" - читать интересную книгу автора

страшная, из этих холодных и страшных волн.
А жить так хочется, так страстно хочется. За что умирать?
И матросик шепчет побелевшими, вздрагивающими губами:
- Господи, спаси и помилуй! Господи, спаси и помилуй!
Но корвет уже поднялся одним боком и стремительно ложится другим.
И в эти мгновенные промежутки надежда закрадывается в потрясенную душу
матроса.


II

Егор Певцов первогодок.
Всего только шесть месяцев тому назад, как его, неуклюжего, крепкого и
приземистого, белобрысого двадцатиоднолетнего паренька, с большими
добродушными серыми глазами, в числе других новобранцев привели в Кронштадт
из глухой деревушки Вологодской губернии.
Он сделался матросом, никогда в жизни не видавши не только моря, но
даже и озера. Видал он только маленькую речонку Выпь, протекавшую у деревни.
Его поместили в казарму, одели в матросскую форму, и на другой же день
экипажный командир, осматривавший новобранцев, оглядев Певцова, проговорил,
обращаясь к командиру роты, в которую был назначен Певцов:
- Из этой "деревни" хороший марсовой выйдет!
И затем спросил Певцова:
- Как зовут?
- Егором! - испуганно отвечал новобранец.
- Фамилия?
Матросик в недоумении моргал глазами.
- Прозвище как?
- Певцов...
- Вологодский?
- Вологодские будем.
- Ну, братец, служи хорошо!.. Будь молодцом... Все, смотри, будьте
молодцами! - подбодрил экипажный командир новобранцев.
И вслед за тем прибавил суровым тоном:
- А не то...
Он не досказал и ушел.
Но все новобранцы поняли, в чем дело. Они уже слышали, когда шли в
партии, что на службе спуска не дают.
Действительно, в те времена спуска не давали и матросов учили при
помощи очень суровых наказаний.
После крестьянской жизни трудно было Певцову привыкать к казарме.
Он первое время находился в постоянном страхе и, что называется, лез из
кожи вон, чтобы не навлечь на себя наказание. Но по тем временам это не
всегда было возможно.
Унтер-офицер Захарыч, назначенный обучать новобранцев выправке и
ружейным приемам, добродушный вне службы пожилой человек, не отличался
большим терпением и, сам выученный далеко не ласково, находил, что без боя
"никак невозможно обломать деревенщину" и, как он выражался, привести в
"форменный рассудок".
И этот унтер-офицер нередко зверел во время учебы. Ему все казалось,