"Константин Станюкович. Грозный адмирал" - читать интересную книгу автора

телеграмм и вообще не любил их, находя, что депеши большею частью сообщают
такие глупости, которые можно сообщить и в письме.
"Значит, случилось что-нибудь важное!" - решила Анна.
И страх за брата омрачил ее лицо и сделал ее лучистые глаза
грустными.
"Каких натворил еще глупостей этот беспутный, легкомысленный Леонид?
Опять приходил какой-нибудь кредитор, или отец узнал, что брат кутит и
играет в банк? Тогда отец, наверное, исполнит свою угрозу - переведет
Леонида в армию, на Кавказ, и там, в глуши, бедный бесхарактерный брат
может совсем пропасть... Это было бы ужасно! И сколько раз его
предупреждали: и мать и она! И сколько раз он, весело смеясь, давал им
слово, что перестанет кутить. Вот теперь и будет история!"
Так раздумывала Анна, всегда близко к сердцу принимавшая всякие
домашние неурядицы и горячо любившая всех членов семьи. Она жалела
беспутного брата, возбудившего, как видно, серьезный гнев отца,
представляла себе ужасную сцену в кабинете и придумывала, чем бы ей помочь
Леониду и как бы предотвратить грозу. Но ничего она придумать не могла, и
решила только завтра же, как приедет брат, отдать ему свои сто рублей.
Не желая огорчать теперь же мать, Анна не сказала ей о телеграмме к
ее любимцу, и адмиральша, после ухода гостей, раздевалась при помощи
молодой и миловидной горничной Насти, веселая и довольная после приятно
проведенного вечера. Еще бы! Сегодня один из гостей, известный молодой
юрист и немножко литератор, рассказал ей две необыкновенные романические
истории и притом рассказал превосходно: со всеми подробностями и
драматическими перипетиями и трагической развязкой одной истории,
заставившей адмиральшу несколько раз подносить батистовый платок к глазам.
Даже сообщенное известие, что адмирал вернулся из клуба сердитый, не
испортило отличного расположения духа адмиральши.
"Верно, проиграл, потому и сердитый!" - заключила она, продолжая
вспоминать романические истории и рассчитывая завтра же рассказать их
своей приятельнице, адмиральше Дубасовой, такой же охотнице до них, как и
сама адмиральша.
Когда Анна зашла к матери в спальню проститься, адмиральша спросила
ее по-французски:
- Ты как думаешь, Анюта... Ивин рассказывал действительные
происшествия или сочинил их?
- А бог его знает!
- Во всяком случае, необыкновенно интересно, если даже и сочинил...
Ведь все это могло быть... И он уверяет, что было...
- Значит, было...
- Но он не хотел назвать фамилий героев и героинь... И, наконец, я
слышала бы об этой истории... Сдается мне, что Ивин сочинил все... Но как
прелестно он говорит, Анюта!.. И вообще он очень интересен... А бедный
Чернов, заметила, Анюта?
- Что, маменька?
- У него на лице что-то фатальное... страдальческое... Совсем влюблен
в Веру... Вот увидишь, на днях он приедет делать предложение.
- И сделает глупость! - с живостью промолвила, невольно краснея,
Анна.
- Глупость?