"Фредерик Дар. Хлеб могильщиков" - читать интересную книгу автора

Она протянула руку к замку. Я встал перед ней.
- Не будьте смешной, Жермена, не заставляйте меня применять силу.
- Отойдите. Или я позову на помощь, предупреждаю вас в последний раз.
Женщина покраснела. Неожиданно она, бросив чемодан, рванулась к окну. Я
перепрыгнул через кровать и перехватил ее за талию, когда она уже взялась за
оконную ручку. Женщина отбивалась, брыкалась, кричала. Но я и не подумал ее
отпускать. Ее трепещущее тело разжигало меня. Извиваясь, мы споткнулись и
упали на кровать.
Неожиданно поцеловав ее так быстро и резко, что она не успела
отвернуться, я разбил себе губу о ее зубы и почувствовал во рту вкус крови.
Она хотела крикнуть, рот ее открылся, и я опять впился в него... Дальнейшее
я не очень хорошо помню, но внезапно она перестала биться. Она лежала
неподвижно на покрывале. Яростными и точными движениями я порвал в клочья ее
черный костюм... Комната была полна лохмотьев; мы собирали их, ни слова не
говоря, после того как я овладел ею.

7

Мы долго молчали, охваченные безмерным, внезапно свалившимся на нас
счастьем. Мы были как в дурмане. Обстоятельства сделали нас любовниками, и,
откровенно говоря, мы к этому не были готовы.
Я смотрел на женщину с беспокойством. Она лежала на кровати, руки за
голову, уставив опустошенные глаза в потолок.
- Жермена...
Она слабо шевельнулась.
- Ты сердишься на меня?
Почему двум существам, которые только что стали любовниками, так
необходимо сразу же переходить на "ты"? Это одно из многих таинств любви.
- Скажи, любовь моя, ты сердишься на меня?
- Почему я должна на тебя сердиться?
- Ну... Когда женщина не любит мужчину и взята им силой, мне кажется,
что ее безразличие превращается в ненависть...
- У меня нет ненависти к тебе, Блэз... Возможно, я даже люблю тебя...
Да, это так и есть. Ты мне понравился, и сейчас я считаю, что люблю тебя.
Только это совсем не похоже на то... то, что я об этом знаю. Это совершенно
другое, ты не поймешь!
Я и не пытался понять. Ее слова приносили мне счастье, новое, более
яркое, чем раньше.
- Хорошо, не говори больше ничего, Жермена. Зачем уточнять? Главное,
что мы счастливы друг с другом и больше не хотим расстаться, не так ли?
- Я не знаю...
- А я знаю!
День был спокойным и тихим. Мы начинали все снова и снова... И с каждым
разом исчезала наша скованность.
Когда Кастэн вечером вернулся из Парижа, наши опустошенные лица могли
бы привлечь его внимание, не будь он так счастлив.
- У меня ничего серьезного! - восторженно заявил он, переступая порог
магазина. - Начинающаяся язва и печень не в порядке, вот и все.
Он настоял на том, чтобы я ужинал у них. Весь вечер он нам рассказывал
о своих анализах с такой клинической точностью, что это действовало мне на