"Фредерик Дар. С моей-то рожей" - читать интересную книгу автора

писательскому ремеслу своих подчиненных и править их рукописи.
Судя по всему, он ясно представлял свой жизненный путь и собирался во
что бы то ни стало добиться осуществления поставленных задач.
- Я уже получил массу предложений от других газет, - продолжил
Фернан, - но решил не торопиться. В нужный момент я буду иметь все основания
потребовать то, что мне причитается. Я легко смогу это сделать еще и потому,
что наш теперешний главный редактор тяжело болен. У меня есть достаточно
причин надеяться, что у него рак.
- Как же ты низок, Фернан! - побледнев, вымолвила Эмма и поднялась
из-за стола. Она, как автомат, прошагала к выходу, не удостоив нас взглядом.
Медина оставил реплику жены без внимания. Пожав плечами, он вновь принялся
за еду.
- Моя жена слишком впечатлительна, - не переставая жевать, произнес он
со вздохом.
- Мало кому из женщин нравятся циники и грубияны, - заметил я.
Медина вытер губы и отложил в сторону салфетку.
- Ну хватит об этом, Руа! Иначе наше совместно проживание слишком
осложнится.
С этими словами он вышел из-за стола и направился писать "свою" статью.

7

Я уже не спал, но и еще не проснулся окончательно. Нежась в сладкой
полудреме, я пытался соединить воедино обрывки мыслей о моей теперешней
жизни. Мне было хорошо в этом доме. Я вел вполне устраивающее меня
растительное существование. В конце концов, какое мне дело до морального
облика Медины? До тех пор, пока я буду писать, он меня не выдаст и не
откажет в убежище, ведь он заинтересован в моей безопасности. Одна статья в
день - не слишком высокая плата за его услуги. Ярость, которую я испытывал в
последние дни, по зрелом размышлении показалась мне теперь весьма нелепой.
Следовало посмотреть на ситуацию под другим углом зрения и воспринимать себя
не как жертву обмана Медины, а, скорее, как его постояльца, оплачивающего
предъявляемые счета натурой в виде пятидесяти строк в день. Дешевка, если
быть до конца честным.
Мои вяло текущие мысли оборвал страшный крик, от которого кровь в жилах
похолодела. Кричала Эмма, в этом не могло быть никаких сомнений. Я вскочил с
кровати и, как был, в пижаме, вылетел в коридор.
Эмма стояла по другую сторону лестницы в дверном проеме ванной комнаты.
На ее лице был написан ужас.
- Что случилось, Эмма?
Она не ответила. Я подбежал к ней и ахнул. Глазам предстало ужасающее
зрелище, которое я никак не рассчитывал увидеть: Медина без признаков жизни
лежал в ванне. Вода была красной от крови. На абсолютно белом лице
выделялись посиневшие губы. Преодолевая отвращение, я дотронулся до его
лица. Оно было еще теплым. Сквозь обагренную кровью воду я заметил
изрезанные запястья. На дне ванны валялась раскрытая бритва... Кровь
продолжала тонким ручейком струиться из вскрытых вен.
Эмма по-прежнему не двигалась с места.
- Уходите, - посоветовал я, - спускайтесь вниз.
Сам я тоже поспешил выйти из ванной и закрыть за собой дверь. Все