"Фредерик Дар. Освободите нас от зла" - читать интересную книгу автора

произошла неприятность, столь часто случающаяся во время охоты, заряд дроби
угодил ему в ляжку, и это вынудило нас прервать наши развлечения... Как и
большинство приглашенных, в тот же вечер я отправился домой, доведенный
охотой до изнеможения и желающий лишь одного - завалиться спать.
Подъехав к усадьбе, я нашел ворота запертыми... Свет не горел в окнах,
и ставни были закрыты. По субботам служанка уезжала в кино. Я подумал, что
жена, должно быть, решила провести этот вечер в Париже. Такое уже пару раз
случалось, когда ей хотелось посмотреть балет. Я достал ключи и отпер двери
гаража... Странно, машина оказалась на месте... Это мне показалось
необычным. В Гарше мы ни к кому не ходили, а Глория и за сто метров от
усадьбы не пойдет пешком... А может, что-то случилось с машиной? Я включил
зажигание... Ровное пофыркивание мотора смутило меня... В таком случае, что
же могло означать отсутствие жены?
Смутное беспокойство овладело мной. Мне показалось, что с ней что-то
случилось... Я вошел в дом, но не встретил там ни одной живой души... Однако
в доме все было в полном порядке... Господи, ну что же это я так беспокоюсь?
Ведь я должен вернуться только к вечеру следующего дня. Глории взбрело в
голову - что, впрочем, против ее привычек - прогуляться при луне.
Я собрался было поставить машину в гараж, но беспокойство не оставляло
меня. Усталость словно рукой сняло. Я погасил свет и запер дверь на ключ.
Ночь дышала свежестью. Я подставил свой пылающий лоб легкому ветерку...
Дорога, ведущая к нашему дому, была обрамлена цветущей изгородью, я до сих
пор помню ее терпкий аромат. Было прохладно. Я поднял воротник моей
охотничьей куртки и зашагал к лесу... Для охотника лес всегда притягателен.
Я почти дошел до него, надеясь увидеть силуэт моей жены, стоящей возле
дерева, но тут услышан урчанье мотора и повернул назад.
Автомобиль ехал по дорожке, ведущей к дому. Возле крыльца он
остановился... Я увидел белое платье Глории, мелькнувшее в свете фар. Сердце
мое бешено заколотилось. Я бросился к изгороди. К дому я приближался
бесшумно, стараясь ступать по траве, росшей вдоль дорожки. До меня донесся
звук голоса... Я без труда узнал Глорию... голос ее звучал приглушенно и
нежно, как уже давно не звучал для меня. Я подошел как можно ближе... Луна
сияла над домами, и небо было светлым, почти серым... Я замер между гаражом
и стеной, огораживающей нашу усадьбу. И вот я разглядел мужчину, и первым
моим чувством стало банальное восхищение, поскольку это оказался красавец.
Высокий, стройный, белокурый... Одет изысканно, виден даже его густой загар,
словно он долго пробыл в горах.
- Как бы я хотела провести эту ночь с тобой, любовь моя...
Нежный голос Глории... Неужели это она? Страшная боль раздирала мне
грудь, боль жгучая, жестокая... Я увидел Глорию не незнакомую, нет, но
забытую... Глорию, чьи глаза мерцали, губы ждали, а тело предлагало себя...
Глорию, которая, я это пенял в ту страшную минуту, не принадлежала мне уже
давно... Она вновь обрела эти свои жесты, полные нежности и тепла, присущие
ей когда-то, этот ласкающий голос, который так возбуждал меня, это жгучее
дыхание, некогда опалившее меня медовым ароматом... Ревность переполняла
меня. Мне хотелось броситься на них и бить, бить, слепо, безрассудно,
раздавить их своим гневом! До сих пор не знаю, какая сила меня тогда
удержала. Но, без сомнения, истоки ее - в той деловой повседневной рутине,
что приучает сдерживать наши чувства и порывы. Так вот и я, ничем не выдавая
себя, присутствовал при их любовном диалоге.