"Сан Антонио. Дальше некуда!" - читать интересную книгу автора

дождь.
Я терпеливо слушаю его в течение получаса, делая вид, что жутко
интересуюсь буальвановскими креплениями, и удираю в тот момент, когда он
предлагает мне посетить цех хромирования.
Помещение почти пусто. Один только Пинюш восседает с уже дважды выкуренным
бычком.
Он следит за маленьким огоньком воняющей спиртом горелки, на которой стоит
кастрюля с неподдающейся определению фиолетовой густой жидкостью.
- Что это за алхимия, Пинюш?- спрашиваю я. Он дергает себя за крысиный ус.
- Решил согреть немного вина. Чувствую, у меня начинается грипп.
- В этих случаях нет ничего лучше работы на свежем воздухе. Я как раз
собирался поручить тебе наружное наблюдение.
-Это может стать причиной двусторонней пневмонии,- мрачно предупреждает
Хиляк.
- "Победа без опасностей бесславна",- цитирую я.
- Нечего вспоминать классиков,- ворчит Пино.- Этим меня не переубедишь.
- Ладно, пей свое горячее вино и отправляйся заниматься делом. А то ты
засиделся. Однажды кто-нибудь заметит, что ты уже три месяца как умер, и
ты первый этому удивишься.
Я набрасываю на листке блокнота имя, словесный портрет и адреса, рабочий и
домашний, месье Бержерона.
- Займись этим джентльменом. Он читает мой заказ. - Это кто такой?
- Один весьма приличный господин. Я бы хотел узнать, чем он занимается и с
кем встречается. Иди с миром.
Пинюш выпивает свое вино, но, поперхнувшись, начинает вопить, а потом
объясняет мне, что по неосторожности проглотил горящий окурок, который
забыл вынуть изо рта, когда начал пить свое жуткое пойло.
Наконец он уходит, и я остаюсь один в свежепокрашенном кабинете. Дело
Буальвана занимает меня все больше и больше. Мне кажется, что это очень
тонко сплетенная паутина. Вот вам не кажется странным, что Альфредо знаком
с компаньоном Буальвана? Не кажется? Значит, у вас мозгов в голове не
больше, чем денег на банковском счету кинопродюсера.
А вот меня эта история очень заинтересовала. Если бы я слушался моего
внутреннего голоса, то велел бы взять этого Альфредо и проинтервьюировал
его; вот только, между нами говоря, это было бы неудачным ходом. Он не из
тех орешков, что колются с первого раза. Его любимая песня - Песня без
слов. Так что лучше подождать.
Открывается дверь, и появляется Пакретт, радостный оттого, что нашел новый
регулятор желез, преимущества которого заключаются в его низкой цене и
наличии в свободной продаже.
- Что нового?- спрашиваю.
- Все меры приняты, комиссар. Остается только ждать. Вы читали газеты?
- Пока нет.
- Журналисты нас так кроют!
Он ностальгически вздыхает по недавнему прошлому. Ведь только на той
неделе его морду жертвы аборта печатали на первой странице, а теперь
обливают грязью.
- А что у вас?- подозрительно спрашивает он. Его интригует, почему я
перестал работать с ним вместе. Мне не хочется его обижать, рассказывая о
новом следе.