"Сан Антонио. Секрет полишинеля." - читать интересную книгу автора

уважает.
Прежде чем отчалить, я хотел бы задать ему один деликатный вопрос, но,
боюсь, он его неправильно поймет.
- Скажите, патрон...
- Да?
- Прежде чем начать расследование, я бы хотел разобраться с одной мыслью,
которая придет в голову любому.
Не успел я договорить, как он уже все просек.
- Тибоден?
- Именно. Я никогда не встречал более тонкого психолога, чем вы!
Сделанный в лоб комплимент вызывает на его портрете яркие краски. Он
становится более красным, чем хозяева Кремля.
- Можете сразу вычеркнуть Тибодена из списка подозреваемых. Я давно его
знаю. Он большой патриот...
И он закатывает панегирик ученому. Капитан действующей армии в первой
мировой, награжден боевой медалью и Военным крестом... Дифирамбы длиной с
мою ногу! Франция обязана ему кучей полезных изобретений... В последнюю
войну он потерял двух сыновей, участвовал в Сопротивлении, получил орден
Почетного, легиона... Короче, великий француз, хотя в нем всего метр
шестьдесят пять. А потом, и это самый убийственный довод, если бы он хотел
продать свое изобретение другому государству, то мог бы это сделать так,
что никто бы ничего не узнал, прежде чем рассказать о нем своей стране...
Получив дополнительные сведения, я прощаюсь со Стариком и лечу в свой
кабинет за плащом, потому что на улице льет, как на территории пожарной
части в день больших учений.
Пинюш пишет за столом, старательно выводя красивые закругленные буквы.
Перед ним лежит десятка два этикеток, 1 на каждой из которых только одно
слово: "Айва".
Я наклоняюсь над его прописями.
- Ты чего, заделался в писари? Он качает головой.
- Моя жена сегодня варит варенье, а я заготавливаю этикетки для банок.
Он откладывает ручку и начинает массировать запястье.
- Что, Пинюш, писательская болезнь?
- Каллиграфия очень утомляет,- объясняет он.
Он встает, чтобы сделать несколько гимнастических упражнений, и, делая их,
опрокидывает чернильницу прямо на этикетки с каллиграфическими надписями.
Поскольку он не замечает бедствия, я воздерживаюсь от того, чтобы сообщить
ему о случившемся. У него слабое сердце, а мне было бы больно увидеть, как
он умрет!
Перед тем как выйти, я замечаю, что он застегнул ширинку в дорогой его
сердцу манере, то есть продел нижнюю пуговицу в верхнюю петлю, отчего
получился довольно широкий туннель.
- Закрой ее, Пинюш. Никогда не следует слишком сильно проветривать комнату
покойника! Он ворчит, наводя порядок в своей одежде. - Кстати, о
покойниках,- говорю.- Понравился голубь?
- Нет, слишком жесткий... Мы отдали его консьержке.
- У тебя слишком доброе сердце, Пино... Щедрость тебя погубит!


Глава 3