"Сан Антонио. Секрет полишинеля." - читать интересную книгу автора

другую сторону. Его движения такие легкие, что он мог бы рисовать на
мыльном пузыре.
Это продолжается еще некоторое время. Я потею от волнения. В тишине
лаборатории слышатся только звуки нашего дыхания и тихое пощелкивание
ручки.
Наконец Ландольфи распрямляется, снимает очки и начинает мотать правой
рукой, чтобы разогнать кровь.
- Не получилось?- с тревогой спрашиваю я.
- Почему?- отзывается старый вор.- Все готово.
- Как готово?
- Можете открывать.
Я стою задохнувшись. Откуда он знает, что все получилось?
Я подскакиваю к сейфу и тяну на себя дверцу. Она открывается без малейшего
сопротивления. Поворачиваюсь к Ландольфи. Опираясь на свою трость, он
смотрит на меня хитрыми глазами.
- Ты гений!- говорю ему я.
Достаю из бумажника две пятисотфранковые бумажки, украшенные портретом
месье Бонапарта, и даю их ему.
- Бери и можешь ехать. Я внесу это в список расходов. Он отказывается от
денег:
- Между нами это не нужно, господин комиссар. Когда люди могут оказывать
взаимные услуги, они не должны брать за это деньги. Надо же помогать друг
другу.
Я смеюсь:
- Ах ты, старый мошенник! Он прищуривает глаза и уходит хромая... Когда
дверь лаборатории закрывается за ним, я склоняюсь к сейфу и беру картонную
папку, полную бумаг, которая лежит в нем. Мысль, что я держу в своих
сильных руках такое значительное изобретение, заставляет меня задрожать от
волнения.
Я кладу папку на мрамор стола, раскрываю и получаю нокаут на ногах: в ней
только листы чистой бумаги... Я в ярости швыряю бумаги в корзину для
мусора.

Глава 14
- Ты весь белый,- замечает Пино.- Тебя-то хоть не отравили?
- Да,- отвечаю.- Мне отравили душу... Он качает головой.
- Если нет души, это опасно.
Слово "отравили" успокаивает мою ярость и заставляет подумать о малышке
Мартин. Как же ее заставили проглотить отраву?
Я решаю подняться в ее комнату. Мне нужно на какое-то время забыть об
открытии, и я больше не могу думать о секрете, которого не оказалось в
сейфе. Он служил только для отвода глаз и был всего лишь хранилищем для
бумаг.
Итак, я поднимаюсь по лестнице и вхожу в комнату девушки. В ней стоит
тяжелый запах, и я спешу открыть окно, чтобы немного проветрить.
Затем я осматриваюсь по сторонам в поисках какой-нибудь улики, которая
могла бы навести меня на верный путь. Ведь яд надо было в чем-то отправить
в желудок малышки.
Сколько я ни смотрю, не нахожу ни стакана, ни бутылки, ни чашки... Ничего!
Обыскиваю комнату, туалет... пусто.