"Сан Антонио. Секрет полишинеля." - читать интересную книгу автора

намеками на эти темы.
Я ласково шлепаю ее по попке.
- Ты права, моя черноволосая красавица,- говорю. Она встряхивает пышной
пепельной шевелюрой.
- Почему черноволосая?- спрашивает она с легкой улыбкой выздоровевшего
печеночника.
-А почему светловолосая?- отзываюсь я тоном, так перегруженным намеками,
что последний слог уже просто невозможно удержать.
Она громко смеется. Через четверть часа мы проходим через парк в дом.
Внутри стоит большой шухер. Мы находим профессора лежащим на плитке холла.
Весь его штаб сгрудился вокруг него с мрачными лицами.
Двое докторов осматривают его и спрашивают друг друга взглядом.
- Сердце,- говорит Минивье.
Дюрэтр соглашается с ним кивком головы.
Мартин издает обычные в таких случаях восклицания, а я с некоторым
сожалением смотрю на беднягу, которого только что вычеркнул из списка
живых.
- Он еще жив,- заявляет Дюрэтр.- Думаю, его надо отправить в больницу
Эврё, а?
Минивье относится к его идее скептически.
- Лучше его не трогать... Я сделаю ему укол камфарного масла...
Ну, пошла работа. Все суетятся, бегут за одеялами и подушками, чтобы
уложить Тибодена... Толстяк Бертье с расстроенным видом щупает ему пульс...
- Еще бьется...- шепчет он.
- Сердечный приступ?- спрашиваю я.
- Да.
- Есть надежда?- лицемерно интересуюсь я.
Толстяк морщится.
- После укола станет ясно... Но я не думаю!
И тут я вспоминаю о лаборатории. На мой взгляд, я должен воспользоваться
всеобщим смятением и тем, что все заняты профессором, чтобы спереть из его
сейфа документы...
Я, как ни в чем не бывало, иду в его кабинет. Прежде чем свалиться, он
успел отпереть дверь... Захожу внутрь и галопом мчу прямо к сейфу.
Поворачиваю гайку, отодвигающую аквариум, и набираю ЛИДО... Все проще
простого. Я открываю уже не первый сейф, но в этот раз получаю шах и мат!
Он остается запертым. Должно быть, старикан сменил комбинацию. Я возвращаю
аквариум в нормальное положение.
Я осматриваю лабораторию, где родилось одно из величайших открытий,
сделанных человеком. И надо же, по требованию политики я ликвидировал того
самого человека, который его сделал...
Мною овладевает глубокое разочарование. Я думаю о старике Тибодене,
умирающем в холле... Как паршиво!
Мой расстроенный взгляд останавливается на рабочем столе, на котором
материализовывался его гений.
Что-то заставляет меня нахмурить брови... Это маленькая круглая точка в
центре блокнота. Точка, которая является слабым отблеском... Отблеском
дневного света...
Это тем более странно, что, как я уже говорил, в комнате нет окон... Может
быть, дырка?