"Сан Антонио. Травля." - читать интересную книгу автора

А теперь, дамы и господа, ноги в руки! Целую, до вторника! Я расталкиваю
людей, переворачиваю багаж... Большие скачки под удалую арию из "Сельской
чести" (Кавалерия рустикана)... Появились стражи порядка. Поднялся свист,
как на корабле во время маневров в Средиземном море.
У меня выросли крылья! Не хватает только бригады судей, чтобы
зафиксировать побитие рекорда Жази. Я достигаю выхода с вокзала. Здесь
стоит большой и суровый, как мнение покойника, служащий, которого уже
предупредили, и он преградил мне путь. Я протянул ему свой билет, забыв
разжать кулак. Билет и его вместилище угодили ему в подбородок. Парень
перелетает через вертушку так, что ударяется черепом о стену; на какое-то
время он забудет фамилии советников кантонов своей страны.
У выхода из вокзала я замечаю красный грузовик, который трогается. Я бегу
к нему и успеваю вскочить на подножку. Ошеломленный шофер смотрит на меня.
- Не теряй курса, папаша, и жми на правую педаль, - говорю ему.
Он повинуется, косясь на стекло заднего вида. Мы летим по улицам на глазах
у изумленных прохожих. Полицейские вот-вот ринутся в погоню на своих
мотоциклах, более быстрых, чем грузовик. Оставаться на грузовике опасно.
На повороте я спрыгиваю... Бросаю взгляд вокруг. В подобных случаях не до
лекций о пользе сахарной свеклы для польских колоний... Надо
импровизировать и умело шевелить хромированными шариками.
Я заметил маленького кондитера, который сходил с велосипеда, держа под
мышкой корзинку с кремовым тортом "Святая Честь". Я обесчестил эту
"Честь", размазав торт по тротуару, и вскочил верхом на "велик". За мной,
Кюблер! Я приподнимаюсь в седле и кручу педали, высунув язык... Я
сворачиваю... Мне наплевать на направление. Я люблю фантазию и никогда не
участвую в организованных путешествиях... Я кручу, кручу педали, как
говорил Шарпини.
Я еду в запрещенном направлении и несусь по улицам с лестницами. Вот это
номер! У Пэндера места заказывали бы за три месяца вперед, чтобы
присутствовать при моих подвигах.
Время от времени я оглядываюсь через плечо и смотрю в морской бинокль.
Природа непоколебимо безмятежна. Берн купается в бледном солнце, которое
придает ему блеск аквариума*. Жители спокойны, и никто не подозревает
драмы.
Я оставляю "велик" кондитера у чьего-то порога и направляюсь по маленькой
старинной улочке. Как хорошо жить. Розовое спокойствие разливается во мне.
У меня впечатление, что я вышел с постоялого двора...
Квартал, в котором я нахожусь, спокоен. Дома здесь зажиточные. Если я уйду
отсюда, то непременно нарвусь на полицейский кордон. Полицейские власти
знают теперь, что я в Берне, и скоро прочешут весь город. Хоть один раз у
них в руках настоящее сенсационное преступление, и они не будут его
прятать в ящик со старыми шнурками!
Мне надо срочно воспользоваться короткой передышкой, чтобы найти укрытие.
Но это возможно только теоретически. А что такое теоретическое укрытие?
Место, где можно расположиться, не боясь быть замеченным, вы согласны со
мной? Где же мне расположиться, будучи гонимым, не имея возможности
появиться в отеле или в семейном пансионе и в...
Я остановился. Слова "семейный пансион" зацепили на ходу мой рассудок. Они
смутно воскресили что-то в глубине моего существа.
Вспомнил. Матиас живет в семейном пансионе. Если бы мне удалось связаться