"Кирилл Станюкович. Тайну охраняет пламя" - читать интересную книгу автора

дернул веревку обеими руками.
Он пришел в себя от нестерпимой головной боли. Было светло.
Приподнимаясь, Смуров удивился, увидев, что он бос. Второе, что его
поразило - полная тишина, царившая вокруг. И третье, заставившее его
передернуться и припасть к земле, была большая группа немцев, деловито
растаскивающих всякие товары из сельмага.
Смуров с трудом встал и, балансируя на непослушных ногах, стараясь быть
незамеченным немцами, подошел к недалеко стоявшему сараю, надеясь
закопаться в кизяк, наполнявший это полуразрушенное строение.
Последнее, что он почувствовал, это искровой вихрь, вспыхнувший в
голове. Это один из немецких солдат, тот самый, что недавно стащил с него
хромовые сапоги, считая его мертвым, неожиданно увидев, что ограбленный им
труп сначала сел, а затем двинулся к сараю, быстро догнал этого странного
человека и со всего размаха ударил его прикладом в затылок.
Вот что видел собственными глазами Уткин. Он раненый лежал тут же, но
уже под конвоем.


* * *


Наши поиски продолжались и в следующие дни, хотя альпинисты говорили,
что это уже не нужно, что теперь слово за ними, что скоро они доберутся до
пещеры, и все будет ясно.
Они деятельно готовились к штурму.
План альпинистов был такой: по одной неширокой щели (как они говорили -
кулуару)
добраться до гребня хребтика, затем пройти по хребтику так, чтобы
очутиться над балконом и уже оттуда на тросе спуститься на него. Но для
этого нужно было сделать много скальной работы. И они день за днем
прокладывали дорогу по щели до гребня. Это так говорится - дорога. На
самом деле в маленькой щелке, под огромным углом поднимавшейся к гребню,
расчищались маленькие выступы, на которые можно поставить ногу, в трещины
забивались скальные крючья, за которые можно держаться рукой, укреплялась
веревка, страхующая альпиниста....
Шесть дней шла эта работа. Наконец, седьмого августа на гребень удалось
доставить маленькую лебедку и моток троса. В этот же день четыре скалолаза
двинулись по гребню, состоящему, по существу, из одних "жандармов". Целый
день мы в бинокль следили, как эта четверка шаг за шагом, то прилипая к
скалам, то прыгая, то выбивая в камне упоры для рук и ног, двигалась по
этой каменной пиле.
К вечеру того же дня они оказались на гребне, как раз над балконом. Но
наступившая темнота задержала спуск. Уже в сумерках они просигналили нам
вниз фонариком, что будут ночевать на гребне. Каково это ночевать на
гребне хребта на Памире, который обвевается всеми ветрами, готовыми не
только что заморозить, а сдуть человека вниз. Нам внизу не хотелось об
этом и думать.
Вечером во время ужина рядом со мной сидел Сатанда, он не столько ел,
сколько смотрел на гребень. По-видимому, и у него и у меня были одинаковые
мысли о том, кто же будет виноват, если случится несчастье. Кто будет