"Кирилл Станюкович. Удивительный луч профессора Комаччо" - читать интересную книгу автора

От отца он отличался только тем, что тот непрерывно курил, а Виракоча
предпочитал крепкие напитки.
Ходили темные слухи, что он пьет денатурат.
После ухода Комаччо товарищи окружили меня. Но что я мог рассказать им,
кроме того, что получил приглашение?
Когда товарищи разошлись, ко мне с таинственным видом подошел Виракоча.
Шепотом, полувопросительно, полуутвердительно произнес:
- К себе пригласил?!- приложив палец к губам, привел меня к себе в
каморку, достал из запертого шкафа бутыль и нацедил полный стакан такой
крепчайшей гадости, что я чуть не задохнулся, выпив ее.
И вот, затем, сначала задержка с аппаратурой, из-за которой отложился
эксперимент на вилле, затем эта неожиданная смерть.
Прошел день, второй, третий, а учитель не появлялся, его лаборатория
безмолвствовала, на пороге, как истукан, неподвижно восседал Виракоча.
И наконец, сегодня по телефону я получил приглашение к Комаччо на
квартиру.
После моего звонка за дверью была долгая тишина. Наконец она
приоткрылась, на пороге стоял мрачноватый служитель.
- Профессор приходит в кабинет в половине восьмого,- сказал он и,
проведя меня в гостиную, ушел.
В доме воцарилась тишина, тикали часы. Я ждал, ждал и ругал себя, что
пришел раньше времени.
Ровно в половине восьмого раздались шаги, и в дверях появился Комаччо.
Я встал, он безмолвно пожал мою руку и указал на дверь. Мы прошли в
кабинет. Окна, занавешенные шторами, стол, заваленный книгами, и везде
пепел. Он также молча указал мне на кресло, мы сели.
Комаччо откинулся на спинку кресла, опустил голову и долго молчал,
закрыв глаза.
Я рассматривал его длинную тощую фигуру в широкой фланелевой тужурке,
смуглое лицо, покрытое глубокими складками, высокий, весь в морщинках лоб,
тонкие губы, морщинистую шею с огромным кадыком, худые темные руки с
длинными пальцами. Я глядел на него и думал, что хотя все его считают
испанцем, но он индеец, настоящий инка, сейчас я это совершенно ясно
увидел. Он потомок тех инков, которые задолго до европейцев создали
удивительно точные календари, колоссальные постройки, поразительную
оросительную сеть. И тогда мне стала более понятна и замкнутость моего
учителя и его одиночество. Ведь и у меня было немного индейской крови.
Видимо, на учителя сильно повлияла смерть его дальней
родственницы-экономки, во всем еще недавно бодром теле сейчас была разлита
немощь, почти умирание. Он молчал бесконечно долго. Наконец заговорил
глухо, словно издалека.
- Я веду в течение ряда лет одну работу. Результаты ее, как вы знаете,
я пока что никому не сообщал. До сих пор я вел ее один, но теперь мне
нужен помощник.
Да. Нужен помощник,- глухо повторил он.- Умеющий хорошо считать, но и
хорошо молчать. Я знаю, вы неплохо считаете, но не знаю - умеете ли вы
молчать?
Он задумался. Я сидел безгласно, не зная, что ему отвечать.
- Да, мой выбор остановился на вас, и я решил вас попробовать тогда на
даче, но вот...