"Кирилл Станюкович. Удивительный луч профессора Комаччо" - читать интересную книгу автора

И вместо приятного ужина пришлось бежать за врачом, который уже был не
нужен, в полицию, чтобы сделать заявление. В сумерках, возвращаясь из
поселка, куда я бегал за врачом, я споткнулся о мертвую чайку, лежащую у
дома профессора, и опрометью бросился в калитку. Мне подумалось, что и
учитель уже мертв. Но он был жив, и хотя лицо было как всегда каменно
спокойно, но папироса чуть дрожала в его руке.
Потом явились врачи, потом власти, потом увезли тело сениоры Стефании,
потом мы забрали некоторые приборы, бывшие у профессора здесь на вилле,
заперли дверь и уехали в город.
- Здесь я не смогу больше работать после этого,- сказал шеф, укладывая
свои приборы.
Так печально окончился этот радостный день, который я и тогда считал и
сейчас считаю переломным днем своей жизни.


* * *


Наш университет стоит на самой окраине города. Сразу за ним идут крутые
откосы и скалы, покрытые неистовым переплетением тропических деревьев и
лиан. А перед ним широким полукругом, нарезанный проспектами на куски, как
торт, лежит город.
Дальше - портовые сооружения, дамбы, элеваторы, краны и доки. Еще
дальше - бухта, наполненная пароходами и парусниками. А на самом горизонте
стелется синее-синее море.
Наш город красив, он не менее красив, чем прославленные Рио или Фриско.
Наш город пестр, в нем перемешались разные языки и народы. Здесь можно
найти и потомков индейцев, которых здесь застал еще Колумб, и потомков
испанских конкистадоров, поработителей, и негров, потомков рабов; здесь
много пришельцев из глубины континента, потомки инков, майя, ацтеков. Вся
эта пестрая мешанина людей еще недавно была жестоко разделена стальными
перегородками на "белых" и "цветных", богатых и бедных. Но недавние
революционные события, отдавшие власть в стране народу, сломали эти
перегородки и сблизили все народы.
Несмотря на страшную разноязычность, различие в цвете кожи, разность
идеалов, религий и убеждений, эта человеческая масса, обретя свободу,
спаялась, приобретя крепость алмаза, выкристаллизовавшегося вокруг людей,
проповедующих справедливость. Твердость сплава проверялась недавно, когда
хозяева земель и заводов, прибыв из-за моря, куда их недавно прогнали,
пробовали вернуть себе свои плантации. Интервенты были мгновенно разбиты
нашей полураздетой и слабовооруженной милицией. Народ защищался с яростью,
достойной восхищения.
Обо всем этом думал я, глядя из окна университетской лаборатории
накануне того дня, с которого начинается мой рассказ.
И вот тогда ко мне подошел мой учитель, профессор Комаччо и, глядя в
упор своими острыми темными глазами, сказал:
- Мне нужно поговорить с вами. Я жду вас завтра к себе на виллу.
Я утвердительно поклонился, а когда собрался что-то сказать, за ним уже
закрылась дверь.
"Наконец-то!" - промелькнуло у меня в голове.