"Октавиан Стампас. Древо Жизора ("Тамплиеры" #4) " - читать интересную книгу автора

мужем мог быть он. Присутствующий при разговоре Эверар де Барр со вздохом
покачал головой.
- Это еще не все, - сказал Бернар, чуть приподнимаясь. - Я молился и о
судьбе короля Франции, и увидел старого селезня и четырех молодых селезней.
Они вошли в реку и поплыли, как вдруг налетел с неба сокол, и селезни
в испуге нырнули, но не смогли вынырнуть. Селезни - король Англии и его
сыновья, а сокол - король Франции. Более я ничего не знаю и ничего не могу
добавить. Я должен или умереть, или справиться с недугом. Прошу вас
оставить мою келью.
- Благословите, святой отец, - попросил напоследок король.
- Благословляю.
Через два года после этого страшного предсказания, когда аббат Бернар
Клервоский почил в Бозе, Анри Плантажене стал новым королем Англии, где его
называли Генри Плантагенетом. Подобно тому, как полтора десятка лет назад
был счастлив с Элеонорой Людовик, наслаждался своим супружеством и Генри.
Новое качество требовало от супругов пребывания в Англии, но их невыносимо
тянуло во Францию. Генри тосковал по густым дубравам, сквозь которые несет
свои плавные воды сказочная река его детства, Луара, по веселому Ле-Ману,
где отец устраивал некогда бесконечные пиры и увлекательные турниры и где
теперь покоился его прах. Элеоноре по ночам снились запахи цветущего по
весне шиповника в ее родном Пуату. Просыпаясь, она обрушивалась с ласками
на своего Анри, которого сильно полюбила за то, что он был свой - ведь
Пуату и Анжу лежат рядышком друг с другом, как муж и жена в супружеской
постели. Она услаждала его своей любовью, и после дочерей, о которых
Элеонора не могла с уверенностью сказать, рождены они от Людовика или от
многочисленных любовников, у нее появился на свет первенец-сын. Уж он-то
точно был зачат от Анри, это Элеонора знала наверняка, поскольку со дня
свадьбы ни разу не успела еще изменить мужу. И она настояла, чтобы мальчика
назвали Анри.
- Все-таки, насколько Анри красивее звучит, чем Генри, - согласившись
с Элеонорой, говорил король Англии, мечтая о той стране, где все его
подданные, а не только жена, будут называть его Анри. Ничто не омрачало
счастья молодого короля, кроме одного - почему Элеонора, так упорно
отказывается от причастия? За все время, с тех пор, как они поженились, она
лишь на венчанье приобщилась Святых Тайн, да и то кто-то пустил гнусную
сплетаю, будто видели, как она тайком выплюнула причастие. Всякий раз,
приходя с мужем в храм, она терпеливо простаивала до тех пор, пока не
начиналось главное таинство, и после Евангелия заявляла, что ей дурно и
нужно выйти на свежий воздух.
- Элеонора, не мучай меня, скажи, почему ты чураешься Святых Даров? -
спросил он ее однажды в очередной раз. - Прошу тебя, признайся! Если бы ты
знала, как тяготит меня этот вопрос. Я так хотел бы, чтобы мы причащались
вместе. Я, наконец, требую, чтоб ты призналась!
Этот разговор произошел в один из вечеров в Оксфорде, где Элеонора
ожидала скорого появления второго ребенка. Последняя фраза, категорически
требующая признания, была произнесена таким тоном, какого Анри до сих пор
не позволял себе, и это кольнуло Элеонору. Она обхватила руками свой
огромный живот и ответила с вызовом:
- А разве от Святого Причастия появляется, вот это?
Анри опешил: