"Октавиан Стампас. Древо Жизора ("Тамплиеры" #4) " - читать интересную книгу автора

"Премногобожественный Фридрих, как Павзаний при Платее...". Ознакомившись с
текстом, Барбаросса долго хохотал, потом сказал Рахевину:
- С чего ты взял, гусь эдакий, что я не читал Иосифа Флавия?
Летописец побледнел и задрожал всем телом.
- Не трусь, - похлопал его по плечу Фридрих. - Я, напротив, доволен
твоей работой. Сам того не желая, ты показал мне, насколько несравнима моя
победа с триумфами Цезаря, Тита, Сципиона, Ганнибала и прочих великих
людей. Но клянусь, что когда-нибудь твои сравнения меня с ними окажутся не
пустым звуком. А подделку эту все-таки сожги.
Но неудачи продолжали преследовать Фридриха. Он проиграл миланцам
сражение при Каркано и с поля боя ему пришлось спасаться позорным бегством.
Под влиянием неуспехов добрый нрав Фридриха стал сильно портиться. Когда из
Германии Фридрих Швабский, Рейнальд Кельнский и чешский король привели
мощное подкрепление и началась новая осада Милана, император издал указ
отрубать руку всякому, кто осмелится попробовать подвезти осажденным
продовольствие и к безносым местным гетерам прибавились безрукие снабженцы.
В один из дней осады были пойманы и подвергнуты ужасному наказанию сразу
двадцать пять жителей Пьяченцы. Войдя во вкус жестокости, Барбаросса
выпустил еще один указ - выкалывать глаза, отрезать уши и языки всякому
жителю Милана, который захочет выбраться из города и будет схвачен. Меры
устрашения в конце концов возымели действие, и через год после начала осады
миланцы сдались. Фридрих разрушил покоренный город до основания, а
оставшихся жителей выселил вон. Папа Александр, прознав об этом, проклял
императора и отлучил от церкви.
Когда король Людовик узнал, что изгнанная им Элеонора вышла замуж за
юношу Анри, он решил отправиться в Клерво и побеседовать с аббатом
Бернаром. Небольшой отряд тамплиеров, возглавляемый магистром Эвераром де
Барром, сопровождал его в этой поездке. Стояла жара, но когда спутники
въехали в густые леса, в которых утопала знаменитая на весь христианский
мир обитель цистерианцев, повеяло приятной прохладой, и разговор, само
собой, зашел о чудесах.
- Разве не чудо, - говорил Людовик, - что здесь в этой долине,
поросшей дремучими лесами и некогда занимаемой смрадными болотами, стало
так хорошо? Стоило нам въехать сюда, как в душе открылось нечто возвышенное
и радостное.
- Но ведь это чудо рукотворное, - заметил Эверар. - Ведь не случайно,
когда Бернар поселился здесь со своими монахами, он назвал место Горькой
Долиной, и только потом, осушив отвратительные болота, братия назвала
долину Чистой*. [Клерво (Clair Veaux) - Чистая долина (франц.).] Чудо - это
когда Господь благосклонно дает человеку силы совершить то, что казалось
невозможным.
- Увы, - вздохнул король, - в Леванте со мной такого чуда не
произошло.
- Зато вы обрели множество друзей и избавились от недругов, - возразил
магистр. - Тамплиеры возвеличатся под вашим покровительством, и вы
возвыситесь под охраной тамплиеров. Говорят, в последние годы жизни Гуго де
Пейн любил повторять одну присказку: "Один за всех и все - за одного".
Жаль, что она до сих пор не вошла в пословицу.
- Что ж, вы правы, - вздохнул Людовик, - не стоит впадать в
бессмысленную и бесплодную меланхолию. По примеру Отто Фрайзингенского.