"Октавиан Стампас. Древо Жизора ("Тамплиеры" #4) " - читать интересную книгу автора

камином. Да кликните сюда коннетабля де Мийи, он знает, куда лучшее
прикладывать раскаленные угли, чтобы испытуемый поскорее во всем признался.
- Но-но! - рявкнул тут Гуго де Жизор. - Эй, полегче! Хороши гости! Ну
уж нет, живым я вам не дамся.
Тут Жан, оцепеневший от страха за своей шпалерой, услышал грохот
опрокидываемой мебели и громкий звон оружия. Его отец отбивался от
нападающего на него сенешаля де Бланшфора.
- Ну же, ну же, уважаемый Бертран! - выкрикивал он. - Попробуйте
сделать еще один выпад. Так-так, голубчик. Ну, а теперь, кажется, пришла
пора раскроить вам череп!..
После этого кто-то из сражающихся издал некий жуткий смертельный
всхрип и рухнул на пол. Жан не понял, кто именно, но тут он услышал голос
Рене де Жизора и обо всем догадался.
- Чорт побери! - воскликнул Тортюнуар. - Что вы наделали, Бертран!
Разве я просил вас убивать его? Какая беспечность с вашей стороны!
- Простите меня, мой господин, - тяжело дыша отвечал сенешаль де
Бланшфор. - Но он так яростно оборонялся, а потом чуть и впрямь не
размозжил мне голову. Мне пришлось убить его, дабы сберечь собственную
жизнь.
- Увы, Бертран, ваша жизнь стоила меньше, не жизнь этого пьянчужки и
забияки. Возможно, он и впрямь знал тайну Жизора, а теперь уж точно мы не
сможем ее у него выведать. Бедный Гуго, он теперь мертвее мертвого. Вы
пронзили его в самое сердце.
- Мне очень жаль, сударь, - тяжко вздохнул сенешаль Бертран. - Но
зато, если он и знал тайну, то и самозванец, выдающий себя за Андре де
Монбара, тоже не в состоянии отныне выведать что-либо у этого тела, только
что бывшего таким же живым, как наши.
- Помогите мне встать с кресла. Придется покинуть Жизор не солоно
хлебавши. Ах, Бертран, Бертран, где ваша былая ловкость?
Король Людовик был счастлив со своею молоденькой женой Элеонорой,
считая ее самым прелестным созданием на свете. Свежая, всегда румяная и
веселая, подвижная и игручая, как кошечка, она всех сводила с ума,
притягивая к себе, как магнит. От деда, знаменитого трубадура Гийома де
Пуату, герцога Аквитании, ей передалась по наследству редкостная
музыкальность. И в солнечное весеннее утро и в хмурый осенний день, и даже
в самое тягостное зимнее ненастье в королевском Замке можно было слышать ее
звонкий мелодичный голосок, распевающий баллады и песенки, ее искренний и
жизнерадостный смех. Порой, по-многу дней подряд, она могла развлекаться и
веселиться с утра до поздней ночи, ни разу не нахмурив свой изящный лобик.
Лишь изредка волна капризов накатывала на нее, и, будучи все таки еще
ребенком, Элеонора всерьез отдавала себя во власть этих капризов, но вскоре
утешалась чем-нибудь незначительным.
С каждым годом ей хотелось все новых и новых развлечений, и Людовик не
скупился, пришлось даже содержать отдельный и весьма многочисленный штат
придворных забавников, призванных без устали развлекать Элеонору, сочиняя
бесчисленные в своем разнообразии потехи. Сам же король постепенно все
меньше участвовал в забавах королевы, его затягивали государственные дела,
да он и попросту устал проводить время в одних лишь удовольствиях. Когда он
спохватился, что давно уже сделался для жены чем-то второстепенным, было
поздно.