"Октавиан Стампас. Великий магистр ("Тамплиеры" #2) " - читать интересную книгу автора

столько же бизантов, - он пододвинул рыцарю два мешочка, похожие на гири
весовщика.
- Нет, - глухо произнес рыцарь, отодвинув мешочки.
- Возьмите, - настоял аббат, двигая их в обратную сторону.
- Нет, - повторил рыцарь, более не прикасаясь к деньгам. - Мы
обойдемся тем, что у нас есть.
И аббат почувствовал, что дальнейший спор бесполезен. "Человек с такой
силой воли опасен", - подумал почему-то он.
Пламя и какие-то нечеловеческие стоны в камине усиливались: такого
наваждения не было никогда. Теперь все трое, словно сговорившись, неотрывно
смотрели на огонь. Языки его извивались, как пляшущие саламандры. Было
что-то непонятное, загадочное в том оцепенении, которое охватило всех
троих.
- Вы вышли из священного огня веры и лишь мрак безбожия сможет
уничтожить вас и ваш Орден, - пробормотал аббат.
- Орден Саламандры, - произнес монах. Это были его первые слова за все
время. Голос оказался трескучим, а рыцарь и аббат, повернув к нему головы,
словно только что обнаружили его присутствие. И рыцарь разглядел у него
небольшую родинку под левым глазом.
- Неплохое название, - поразмыслил аббат. - Впрочем, говорить об этом
еще рано. А теперь приблизьтесь ко мне, мессир, я сообщу вам еще одно,
последнее. Это настолько серьезно, что ваше ухо услышит лишь мой шепот.
Рыцарь поднялся - он оказался очень высокого роста - и вместе с
аббатом отошел к окну. Мера предосторожности могла бы показаться лишней,
поскольку то; о чем хотел сказать аббат, было известно и монаху-киновиту.
Но все же эта предосторожность принесла пользу: в закутке коридора за
каминной аббата, прижавшись к стене, стоял рябой конверс - один из
многочисленных мирян, живших в монастыре. Вынув из кладки один из потаенных
кирпичей, он в продолжении всего времени прислушивался к разговору. Сейчас
он с досадой хлопнул себя ладонью по ноге.
Стоявшие у окна два человека выглядели несколько комично: низенький,
пухлый аббат, тянувшийся на цыпочках к наклонившемуся к нему рослому,
сухому в теле, рыцарю. Но то, что шептал аббат не было смешным, судя по
расширившимся зрачкам в глазах рыцаря. Он словно отказывался верить в то,
что ему говорили. Это продолжалось минут семь. Когда же они вернулись к
столу, то в лице рыцаря произошли странные перемены: на какие-то мгновения
оно постарело лет на десять и превратилось в лицо мученика. Но длилось это
лишь несколько секунд, пока прежнее состояние не вернулось к нему.
- Помните, - сурово произнес аббат, - то, что вы услышали - станет
двигать вас по пути подвигов. Теперь это и ваша тайна, и ваша печать. Вы
сможете передать ее только в конце вашей жизни вашему преемнику.
- Да будет так! - коротко ответил рыцарь, наклонив голову.
- А теперь - прощайте, мессир! - Все трое поднялись. - Желаю вам
удачи, рыцарь Гуго де Пейн!
Почти одновременно и монах, и рыцарь, бросив последний взгляд на огонь
в камине, двинулись к выходу. Оставшийся один аббат, пристально смотрел им
вслед, словно прощаясь навсегда. Выйдя в коридор, так и не обмолвившись
друг с другом ни словом, они разошлись: Гуго де Пейн повернул направо - к
выходу из обители, а монах - налево по коридору. Проходя мимо закутка,
монах столкнулся со спешащим навстречу маленьким, рябым конверсом. И тогда