"Октавиан Стампас. Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1) " - читать интересную книгу автора

Спасибо вам, доблестный щенок. Значит, так и условимся. На рассвете мы
побеседуем о достоинствах и совершенствах Адельгейды, с глазу на глаз.
- Назовите место. Вы вправе выбрать его, поскольку я вызвал вас.
- Я живу около церкви Святого Альбана, там неподалеку есть песчаный
пустырь. Устраивает?
- Вполне. Итак, с первыми лучами солнца я и мой оруженосец будем ждать
вас.
Мне претило сидеть с ним рядом, я встал, поклонился императору и
императрице, чего они, кажется, и не заметили, и удалился, бросив
Шварцмоору на прощанье:
- Учтите, я настроен решительно.
Он громко рассмеялся мне в спину.
Вернувшись в ту комнату, где я сидел до того, как меня пригласили в
главную залу, я, естественно, попал под целый град расспросов, на которые
поначалу отвечал весьма сдержанно, но затем волнение и вино вскружили мне
голову, и я запальчиво рассказал обо всем, начиная с сегодняшней утренней
рыбалки и кончая завтрашним поединком, утаив лишь причину ссоры с
Гильдериком.
- Драться со Шварцмоором! Да ты, брат, я вижу, не из робкого десятка,-
восторгался тот самый Иоганн из Гольштейна, с которым я едва не сцепился в
начале. Он оказался славным малым, я тотчас обрел в его лице друга, как и в
остальных своих, новых знакомых, молодых рыцарях, с которыми мы принялись
кутить напропалую, славя брак Генриха и Адельгейды. Тосты за них
чередовались с тостами за меня, я от души радовался, хотя очень быстро
почувствовал на себе некую печать обреченного - мало кто из моих новых
друзей верил, что мне удастся одолеть Гильдерика. В какой-то миг
смертельная тоска охватила мою душу, но я осушил еще один кубок и подумал:
"А! До рассвета еще далеко!" Веселая мысль о том, что даже если мне и
суждено погибнуть, имя мое прославится, а честь будет спасена, увлекла
меня, и я бездумно ликовал, когда обнаружил себя в каком-то другом доме,
где кроме меня, гольштейнского Иоганна, Люксембурга, Адальберта Ленца и еще
нескольких из нашей компании, оказались какие-то милые женщины, которые
смело обнажались и вообще вели себя непринужденно. Они уже знали, с кем я
буду драться на рассвете, и любезно упрашивали меня вкусить сладостей любви
напоследок, но в глазах у меня все плыло и раскачивалось, а вверху парил
светлый образ Адельгейды, и я, хохоча, сопротивлялся, уверяя милых женщин,
что душой и телом навеки принадлежу одной-единственной и прекраснейшей в
мире. В доказательство я даже сходу принялся сочинять какие-то стихи и имел
успех, что не удивительно, ведь мне, как обреченному, все прощалось.
Незадолго до рассвета Иоганн и Адальберт притащили меня домой, где
Аттила тотчас же принялся ворчать, на что я ему заметил:
- Молчи, старый пьяница и волокита! Умолкни и соизволь немедленно
начать приготовления к поединку. На рассвете мы деремся с Гильдериком
Шварцмоором.
- Час от часу!..- возопил мой верный слуга.- .Чего надумал! Рассвет
уже вот-вот. Ложитесь-ка, сударь, да проспитесь как следует. До полудня я
вас будить не стану.
Тут Иоганн и Адальберт стали объяснять ему суть сказанного мною, и
бедный Аттила не на шутку огорчился.
- Благородные рыцари, скажите, что вы пошутили,- взмолился он.- Какие