"Октавиан Стампас. Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1) " - читать интересную книгу автора

мои унеслись и вовсе в некую необъяснимую высь и даль, и я не заметил, как
обряд бракосочетания приблизился к завершению. Всех, кто стоял ближе к
дверям храма, попросили выйти наружу, там выстроили в два ряда и дали
каждому по корзине, наполненной лепестками роз. Мало того, все с изумлением
увидели, что внутренний двор собора полностью устлан всевозможными цветами,
благоухание которых наполняло легкие веселым ароматом. Множество музыкантов
спряталось между колонн боковых галерей, и как только новобрачные вышли из
храма, арфы, рожки и флейты заиграли громкую торжественную мелодию.
Медленно ступая по мягкому ковру из благоуханных цветов, император и
императрица двинулись вдоль живой галереи подданных, которые, восторженно
крича: "Хайль Генрих! Хайль Адельгейда!", осыпали их чудесным дождем из
розовых лепестков. В эту радостную минуту мне почудилось, что моя милая
утренняя крестьянка стоит где-то рядом со мной, я стал оглядываться - вдруг
она и впрямь как-то пробралась сюда, я смогу втащить ее в свой ряд
приветствующих и тем самым сдержать обещание, да не в десяти шагах, а в
двух-трех сможет она находиться от императорской четы и сама бросит своею
ручкой несколько пригоршней розовых лепестков на их головы и плечи. Но нет,
сколько я ни оглядывался, сколько ни крутил головой, ее так нигде и не было
поблизости.
Тем временем император и императрица уже приблизились ко мне, и я стал
тоже кричать вместе со всеми:
- Хайль кайзер Генрих! Хайль кайзерин Адельгейда!
Рука моя зачерпнула в корзине пригоршню лепестков, и в эту минуту я
увидел ее,- мою утреннюю незнакомку. Она шла под руку с императором, на ней
был пышный свадебный наряд, она улыбалась, глаза ее сияли, как небо, и
дождь розовых лепестков низвергался ей на плечи и на увенчанную короной
голову. Голова у меня закружилась, я даже как-то испугался такого
превращения крестьянки в царицу, хотя тотчас мне вспомнились и все слухи о
веселом нраве молодой императрицы, о ее любви к розыгрышам и переодеваниям.
Царственная чета поравнялась со мною, и лепестки из моей корзины
посыпались на них. Неужели Адельгейда не заметит меня? Заметила! Брови ее
весело вскинулись вверх, игривые глаза засверкали пуще прежнего, улыбка
засветилась ярче. Мгновенно появившееся и исчезнувшее с прекрасного лица
выражение словно бы со смехом сказало мне: "Ну что, рыболов, попался на
крючок? Ловко я тебя разыграла и удивила?"
Вот уже я видел их удаляющиеся спины, а сам, смешавшись с толпой
благородных рыцарей и дам, продолжая кричать приветствия, медленно двинулся
к выходу из внутреннего дворика Кафедрального собора.
Теперь я знал многое о моей милой крестьянке, теперь я знал, что
раньше ее звали Пракседис7, а теперь зовут Адельгейдой, что ей, так же, как
и мне, восемнадцать лет, что она дочь русского государя Всевальда, что она
недолгое время была замужем за Генрихом Штаденским, но быстро овдовела,
жила в Кведлинбурге, в монастыре, где аббатисой была сестра Генриха IV,
тоже Адельгейда, и где Генрих познакомился с нею и после смерти императрицы
Берты сделал предложение стать его женою и новою императрицей.
Все эти знания делали меня безутешным. Что толку мне было узнать все о
моей крестьянке, если при этих знаниях я оказывался на противоположном крае
пропасти, распахнувшейся между нами! Увы, если я, благородный рыцарь, граф
Зегенгеймский, мог жениться на простой крестьянке, как мой дед Зигфрид, то
при всем своем благородстве я никак не мог взять в жены императрицу