"Октавиан Стампас. Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1) " - читать интересную книгу автора

спрятался за камнем и, шикнув на Аттилу, знаками приказал ему тоже
затаиться.
Гаспар, а по-видимому, это и был он, стал ходить вокруг колодца, неся
на вытянутых руках завернутый в черную ткань предмет и не переставая
бормотать свою абракадабру. Его круги сужались и сужались, и он, должно
быть, раз двадцать обошел по спирали, покуда не встал вплотную перед
мрачной дырой. Тут он пришел в совершенное исступление, стал кричать
какие-то слова, звучавшие весьма жутко. Потом замер, закатив глаза,
помолчал немного и выкрикнул еще четыре слова, последним из которых было
"Йоханаан". После этого он сорвал с круглого предмета ткань, и сначала я
увидел, что это человеческая голова, кудрявая, с бородой и усами, и лишь в
следующее мгновенье я увидел, что эта отрубленная голова - голова Иоганна
Кальтенбаха. Меня словно по голове молотом ударили. Ослепнув от горя и
ярости, я выхватил свой Канорус и бросился на проклятого колдуна, который
тем временем бросил голову моего убитого друга в мрачный колодец.
- Во имя Отца и Сына и Святого Духа, приготовься принять смерть,
проклятый колдун! - воскликнул я, подбегая к Гаспару и занося над ним
Канорус.
Он испуганно оглянулся на меня, глаза его дико сверкнули, и я увидел,
что в этом человекоподобном существе и впрямь, кажется, не оставалось
ничего человеческого. Он выбросил вперед, в мою сторону, свою руку и с
кончиков его пальцев выскочила пятью лучами фиолетовая молния. Я успел
загородиться от нее Канорусом, и она вошла в него, мгновенно раскалив так,
что я выронил пылающий меч из руки. Мне помогло то, что я не испугался и не
опешил. Я настолько был ослеплен зрелищем отрубленной головы моего дорогого
Иоганна, что меня трудно было взять на испуг. Не мешкая и не сожалея об
уроненном мече, я набросился на мерзкого колдуна и резким движением
опрокинул его в черный зев страшного колодца, который огласился жутким
предсмертным воем. Этот вой длился долго, пока не растаял в бездонной мгле.
Тело Гаспара, точно так же, как тот камень, не дало сигнала о приземлении.
Действительно можно было вообразить, что это и есть вход в преисподнюю,
хотя рациональный ум не оставлял бы поиска иного объяснения. Скажем, вязкий
грунт, который при приземлении в него тяжелого предмета, тотчас поглощает
его, не давая при этом всплеска. Почему бы и нет?
Я затряс головой, стараясь вытрясти из нее осознание того что
произошло. Какое страшное виденье - голова Иоганна, тело Гаспара,
провалившееся в черную бездну...
- Мальчик мой, Луне, ты цел? - раздался за моей спиной голос Аттилы.
- Да, в отличие от Иоганна Кальтенбаха,- пробормотал я в ответ.
- Вы видели, сударь, как из его руки выскочили молнии?
- Еще бы. Думаешь, почему я выронил меч? Он чуть не расплавился в моих
руках.
Тут только я почувствовал боль в обожженной ладони.
- К нему до сих пор нельзя притронуться,- сказал Аттила, пощупав
лежащий Канорус.- Как же все-таки здорово, что вы сбросили в дырку это
адское отродье, а не оно вас. Я уж думал, вам сейчас крышка будет. Вы,
сударь, прямо-таки сказочный герой победили демона, изрыгающего огни и
молнии. Даже не верится. Бедный молодой Кальтенбах! За что его так? За что?
Уходим немедленно отсюда. Боюсь, как бы этот чертяка не выбрался оттуда, с
него станется. Долетит до Сатаны, а тот его обратно на землю пошлет.