"Колдовство любви" - читать интересную книгу автора (Престон Фейрин)

Глава 2

Облокотившись на подоконник, Раиннон смотрела из окна второго этажа на голову Нов. Она была чрезвычайно довольна. Он стоял у двери ее магазина и пока еще не заметил, что она рассматривает его сверху. Раиннон решила немного подождать, прежде чем оповестить его о своем присутствии. Имея дело с таким мужчиной, как Нов Брэкстон, надо стараться использовать те случайности, которые иногда происходят.

Лавиния и Эзми годами рассказывали ей о нем, но она расценивала все комплименты, которые они расточали в его адрес, как простое проявление любви и заботы двух не чаявших в нем души женщин, у которых никогда не было своих собственных детей. Они говорили, что он интересен, но они ведь не описывали тот темно-коричневый оттенок его глаз и тот пронзительный взгляд, который он устремлял на вас. И они ведь не говорили о его коротко постриженных, уложенных в красивую прическу каштановых волосах. Глядя на эти волосы, ей хотелось немедленно запустить в них свои пальцы и растрепать их. Они также не рассказывали ей о высокой, стройной фигуре и его элегантной манере одеваться.

Она быстро поняла, что он умный, слишком серьезный и чрезвычайно мужественный человек. И она хотела его.

Ее прежде никогда не тянуло так сильно ни к одному мужчине, но стремительность и полная определенность этого влечения не застала ее врасплох. У нее была врожденная способность чувствовать, что для нее хорошо, а что нет. Поэтому она, как правило, полагалась в сложных жизненных ситуациях на помощь своих инстинктов. Она думала о нем всю ночь, и если только телепатия существовала на самом деле, то он должен был обязательно прийти к ней.

Он нетерпеливо поднял руку и снова громко постучал в дверь. По ее подсчетам уже в четвертый раз.

— Доброе утро, — крикнула она. Он откинул голову назад, — посмотрел на нее, и у него захватило дыхание. Раиннон выглядела так, будто она только что встала с постели… Или только что прибыла после ночного путешествия по звездному небу, и он подумал, что оба эти варианта были одинаково интригующими.

Ее золотые волосы спадали на обнаженные плечи и струились дальше к ее груди. Подоконник скрывал от него остальную часть тела. Раиннон…

Воображение Ноа быстро нарисовало такую соблазнительную картину, что у него пересохло во рту.

— Я обычно не открываю магазин так рано, — сказала она, — но если вы что-то выбрали вчера…

С его губ был готов сорваться ответ, но вся его юридическая выучка и опыт адвоката пришли ему на помощь.

— Я хотел бы поговорить с вами. Я подожду, пока вы оденетесь.

— Спущусь через минуту, — сказала она и исчезла в комнате.

Ноа засунул руки в карманы своих брюк и осмотрелся. За исключением Пугала, прогуливающегося с собакой, поблизости не было ни одной живой души.

Он понимал, что приехал слишком рано.

Ночью накануне он изменил свое решение больше не встречаться с Раиннон. Ему пришло в голову, что она может дать ему нужную информацию о его земельных делах. Кроме всего прочего он хотел узнать, было ли путешествие ее бабушки в Уэлльс просто красивым жестом с ее стороны или же у Раиннон имелись какие-то другие причины отослать ее.

Его взгляд упал на заросли диких роз, которые росли на маленьком пятачке сбоку от дома Раиннон. Эти заросли тянулись дальше к парку, где доходили до его центра и кончались у внушительной статуи лошади. Ее серая гранитная голова была поднята вверх, на нее была натянута уздечка, а в глазах отражалась какая-то особая решительность. В этой статуе было что-то странное…

Сзади открылась дверь. Он обернулся и увидел Раиннон в черном шелковом платье, сшитом в стиле кимоно. Она была удивительно красива. Горячая волна, прокатившаяся по его телу, напомнила ему, что кроме дела у него была еще и другая причина увидеть ее как можно скорее в такую рань. Несмотря на его здравомыслие и попытки к сопротивлению, им двигало непобедимое желание немедленно увидеть ее.

— Входите, — нежным голосом сказала она и отступила внутрь магазина. — Надеюсь, сегодня утром вы чувствуете себя лучше.

— Лучше?

Сияющий черный шелк придавал ее коже соблазнительное свечение, и он вдруг почувствовал, как у него задрожали пальцы из-за желания дотронуться до Раиннон.

Она закрыла за ним дверь.

— Вчера вы выглядели таким уставшим.

Вы хорошо выспались?

— Да, хотя я заснул позже, чем надеялся.

У меня был гость.

— Да?

— Ваш кот решил нанести мне визит.

Она улыбнулась.

— Греймокин любит гулять по ночам. Ее улыбка добавила ей еще больше очарования, но что-то заставило его продолжать:

— Мои тетушки упомянули вчера вечером еще до прихода вашего кота, что он никогда не ходил так далеко.

— Да, — согласилась она, — это далековато для него. Между прочим, я так и не нашла вашу запонку.

Он безучастно посмотрел на нее. Должно же быть какое-то разумное объяснение.

— Где Греймокин сейчас?

— Я не видела его сегодня.

Ее голос был спокойным и беззаботным.

— Он приходит и уходит, когда захочет, он живет очень самостоятельно.

— Это вы о коте, не так ли? Она бросила на него быстрый удивленный взгляд, и он пожалел, что сказал это. Его воображение, пожалуй, перестаралось, и он слишком не в себе. Он и не думал, что может быть так не в себе. Однако, с другой стороны, до того, как он приехал в Хилари, штат Вирджиния, он и не подозревал, что у него есть воображение.

Она повела его по магазину, двигаясь своей грациозной и быстрой походкой, совсем как балерина, лишь едва касаясь пола. «Существует ли она на самом деле?» — подумал Нов.

Правда ли, что она может управлять стихиями? И если у него хоть мизерный шанс не попасть под ее влияние самому?

Неожиданно и без предупреждения что-то тяжелое обрушилось на него, обволакивая и окутывая его тело. Оно охватило его лицо, и он потерял возможность смотреть и дышать. Ноа стал яростно молотить руками по противнику, пытаясь освободиться, но это что-то лишь плотнее смыкалось вокруг него и душило. Затем он услышал мягкий бархатный голос Раиннон:

— Ноа? Ноа, что вы там делаете? Его сердце бешено билось. Он тяжело дышал, пытаясь прийти в себя и снова выглядеть спокойным. Только что, после нескольких секунд борьбы, он догадался сделать шаг назад и обнаружил, что просто-напросто налетел на стойку с висящими на ней костюмами. Оказалось, что он вел сражение с плащом оперного призрака и теперь чувствовал себя полным и совершенным идиотом.

— Кажется я налетел на что-то. Не смотрел, куда иду.

В ее улыбке отразилась симпатия.

— Магазин страшно захламлен, правда? Идите за мной, и вы не потеряетесь.

Он и шел за ней первый раз, когда сбился с дороги. Впрочем, может быть теперь это и не имело значения. Может быть он уже окончательно потерялся.

Она исчезла за переливающейся шторой. Он поспешил за ней и оказался в кладовой, которая была еще больше набита костюмами, масками и другой бутафорией.

— Что вы делаете со всем этим после праздника? — спросил он с любопытством.

— У меня торговля идет постоянно. Для Дня благодарения хорошо идут костюмы пилигримов, к Рождеству расходятся костюмы эпохи Эдуардов. Театральные труппы четырех штатов делают мне заказы круглый год. И кроме того, многие иллюзионисты покупают у меня реквизиты для своих выступлений. Он рассмеялся.

— Думаю, что вчера я наткнулся на эти реквизиты. В шляпе я обнаружил кролика, а палочка превратилась в букет цветов.

Она улыбнулась.

— Я держу их для детей. На них эти вещи производят сильное впечатление.

— На меня тоже, — сказал он сухо, вспомнив, как подействовали на его нервы вначале город, затем магазин, а потом она сама.

«Да, все имеет свое логическое объяснение, и каждый должен к нему стремиться». Он постарался запомнить эту мысль.

Он поднялся за ней по деревянной лестнице. Весь второй этаж занимала одна большая Комната. Ноа постарался убедить себя, что жить в одной большой комнате вполне нормально. Несколько его друзей в Нью-Йорке жили вовсе на чердаке. К тому же комната была вполне нормально обставлена, что он отметил с облегчением. У нее была старинная мягкая мебель, обтянутая материей благородного темно-пурпурного цвета с рисунком розовато-лиловых и темно-красных оттенков. Окна располагались во всех четырех стенах комнаты. Стены были обтянуты тонкой переливающейся тканью.

Кровать. Он еще раз осмотрел ее. Ее кровать была подвешена к потолку при помощи четырех толстых бронзовых цепей. Он повернулся к Раиннон, собираясь задать вопрос, и застыл. На плече у нее сидела сова:

— Это Мерлин, — сказала она, словно представляя ему свою подругу.

— Как она оказалась у вас на плече? Она рассмеялась над эмоциональностью, с которой он задал этот вопрос.

— Прилетела, конечно. Полет совы практически не слышен.

— Но… что она делает здесь у вас в доме?

— Живет вместе с Греймокиным и мной. Я нашла ее, когда ей было всего лишь несколько дней от роду. Она лежала, сбившись в комочек на земле у сарая моей бабушки. Я стала искать ее гнездо, но нигде не нашла его. И ее матери тоже нигде не было видно.

— Вам это не кажется немного странным? Ее глаза блеснули.

— Вы из города, не так ли? К сожалению, подобные вещи в сельской местности случаются слишком часто. Кроме того у меня не оставалось времени долго раздумывать. Она была маленьким беззащитным созданием, которому была необходима помощь и забота. Я просто принесла ее к себе.

Она обернулась и обменялась с совой долгим взглядом, а затем она дотронулась своим клювом до ее щеки, и Нов готов был поклясться, что это был поцелуй.

— Улетай Мерлин, — сказала она мягко. Птица взмахнула крыльями, взлетела и через секунду опустилась на большой платяной шкаф в спальной части комнаты.

Он не мог оставить это незамеченным.

— Насколько я помню, Раиннон имела трех волшебных птиц, которые были способны убаюкать любого, погрузив его в вечный сон, разбудить мертвого, вернув его к жизни, и излечивать от всех страданий, от боли и грусти.

Она склонила голову набок и стала задумчиво смотреть на него.

— Наверное. Садитесь, Нов, я налью вам кофе.

— О'кей, — сказал он себе. Итак, у нее есть птица и кот. Множество людей имеют домашних птиц и котов.

Он опустился на ближайшую к нему софу.

— А как Греймокин относится к Мерлин?

— Они замечательно уживаются, — сказала она, находясь теперь уже в «кухонной зоне» своей большой комнаты, где она ставила сахарницу и две кофейные чашки на поднос.

Он испытывал какое-то странное недоверие к птице и коту. Это же злейшие враги.

— Как вы объясните это?

Она направилась к нему через комнату. Нижняя часть ее платья разошлась от ходьбы, и он увидел длинные стройные ноги. Она поставила поднос на большой старый сундук, который служил ей столом, и села рядом с ним.

— Вы хотите, чтобы я объясняла все на свете?

— Да, и желательно, чтобы эти объяснения были разумными.

Она посмотрела на него лукавыми глазами — Эзми и Лавиния были правы. Вы чересчур серьезный человек. Вам надо расслабиться и воспринимать мир не так строго.

Неожиданно она протянула руку и погладила его щеку.

— Вы сегодня побрились, ведь так? У вас очень нежная кожа. Но вчера мне так понравилась ваша щетина.

— Раиннон…

Она подняла палец вверх.

— Не спрашивайте, почему я только что дотронулась до вашей щеки. Найдите этому объяснение сами. Тогда в следующий раз вы будете знать, хотите вы или нет, чтобы я дотрагивалась до вас.

Внутри Ноа вспыхнуло пламя. Никаких сомнений в том, хотел ли он или нет, чтобы она дотрагивалась до него, у Ноа не было.

Стоп. Он заставил себя остановиться, нажав на «аварийные тормоза» своего сознания. Нельзя позволять себе думать об этом дальше. Надо сконцентрироваться на чем-то еще, на чем-то реальном и серьезном. Каком-нибудь важном вопросе.

— Я приехал сюда по делу, Раиннон. В глубине ее глаз вспыхивали и гасли отблески граней бриллиантов, они очаровывали его.

— Что бы вас ни привело сюда, я рада, что вы сюда приехали.

«Она все-таки ведьма», — подумал он. Какая еще другая причина могла так быстро превратить его мозг в кашу.

— Пейте кофе, — сказала она.

Его не нужно было уговаривать. Он плюхнул три полные чайные ложки сахара в свою чашку, плеснул изрядную порцию сливок и разом осушил всю чашку. После этого он почувствовал, что снова пришел в себя, но на всякий случай, чтобы сохранять контроль над своими чувствами, встал и отошел от нее.

— Мои тетушки сказали мне, что ваша бабушка живет в восточном пригороде, рядом с ними.

Ему показалось, что что-то неуловимо изменилось в выражении ее лица. На нем появилась слегка заметная тень заботы.

— Да, ее земля соприкасается с их участком.

— Они также сказали мне, что всем владельцам недвижимости в этом районе сделаны выгодные предложения на продажу их участков, а также рассказали о событиях, которые вынудили троих собственников согласиться с предложением на продажу.

— Да, действительно, здесь происходят странные вещи, и я не знаю, что и думать об этом.

Он почувствовал себя лучше. Ей показалось что-то странным. Она не понимала что-то, и это делало ее более похожей на обычных людей. Он потер свои виски. Конечно, она самый обычный человек.

— Ваша бабушка получила подобное предложение? Она кивнула.

— И поэтому вы послали ее в Уэлльс?

— Я хотела, чтобы она побыла где-нибудь, пока я не разберусь с этим делом. К сожалению, из-за нашего праздника и связанной с ним суеты я еще и не приступала к делу.

Забыв о необходимости сохранять дистанцию, он снова подошел к ней и сел на то же самое место, где сидел несколько секунд назад.

— Что ж, у меня есть время, и я собираюсь узнать до своего отъезда в воскресенье, что стоит за этими предложениями. Я надеялся, что вы сможете сказать мне что-то, что мне помогло бы в этом расследовании. Вы живете здесь всю вашу жизнь?

— Нет, мой отец служил в военном флоте, и мы ездили по всему миру. Но каждое лето я проводила здесь со своей бабушкой. А потом, когда я закончила школу и немного попутешествовала сама, решила обосноваться здесь.

Отец, которого она упомянула, заинтересовал его.

— Ваш отец еще служит?

— Нет, он вышел в отставку. Сейчас они с матерью живут в Вашингтоне. Он работает в Пентагоне.

У нее есть родители. Есть ли родители у ведьм? Есть, конечно. Но, с другой стороны, Пентагон не позволит отцу ведьмы… Он почти застонал вслух. Он должен это прекратить.

— Итак, вернувшись сюда, вы купили этот магазин?

— Я купила этот магазин и сделала его таким домом, какой мне давно хотелось иметь. Здесь я живу уже семь лет.

Нов был заинтригован и стал обдумывать все, что он только что услышал. Необычная красота этой женщины могла принести ей состояние в любой столице мира. Она много путешествовала, и он готов был поспорить, что везде, где ей доводилось бывать, мужчины пытались завоевать ее. И тем не менее она предпочла жить в этом маленьком провинциальном городишке. Ее самоуверенность доказывала ему, что она выбрала то, что хотела. Ее спокойствие же свидетельствовало, что она довольна выбором. И все-таки он не понимал этого.

— Что вы делаете здесь? Она улыбнулась.

— Я делаю именно то, что хочу. Я провожу массу времени со своей бабушкой. Я веду дела в своем магазине, я хожу в гости к своим друзьям, я ухаживаю за больными в местной больнице. Если вам интересно жить, то всегда найдется столько интересных дел…

Она говорила это совершенно искренне. В ее глазах не было никаких следов хитрости или обмана, и все же она оставалась непонятной ему.

— Я отошел от темы, — пробормотал он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. — Я хочу выяснить, насколько хорошо вы знаете город и людей здесь.

— Хорошо, поговорим об этом. Но у меня нет ни малейшего предположения о том, что происходит сейчас в отношении недвижимости.

Неожиданно она протянула руку и дотронулась до его ладони.

— Сегодня я еду в дом своей бабушки, — чтобы проверить, все ли там в порядке. Почему бы вам не поехать со мной? Вы ведь приехали вчера к своим тетушкам поздно и не смогли все посмотреть как следует. Может быть на месте мы вдвоем сможем понять, почему кому-то понадобилась эта земля.

Он посмотрел на свою руку. Утром, выезжая к ней, он закатал рукава своей рубашки. Дотронувшись до его руки, она слегка провела по ней пальцами, и теперь это место на его коже пылало огнем.

— Ну что? — спросила она мягко.

— Думаю, что это отличная идея.

— Тогда я пойду оденусь. Он хотел встать, но она остановила его.

— Можете оставаться здесь, я быстро. Она подошла к шкафу, открыла дверцы, достала черные джинсы и черный свитер, а затем исчезла за лакированной ширмой.

Нов уставился в открытый шкаф. Абсолютно вся одежда в нем была черной.

С верха этого «античного» шкафа на него смотрела сова своими немигающими, все понимающими глазами.

Небольшой дом ее бабушки был окружен белым частоколом и показался Ноа таким обычным, что настроение у него сразу же поднялось. За оградой простирались поля. Часть земли была отведена под пастбище, другая часть возделывалась. С того места, где он стоял, ему было видно жнивье, оставшееся на поле не убранного урожая.

— Мой дедушка очень долго был здесь фермером, — сказала Раиннон.

Они все еще стояли перед воротами.

— Но моя бабушка теперь сдает землю в аренду другим фермерам.

Вдали виднелся лес. Еще дальше — цепь холмов, а немного в стороне находился пруд, который сейчас сверкал в лучах солнца. Эта земля использовалась как раз для того, для чего она была предназначена. Теперь кто-то хотел осуществить здесь новый проект, и он не мог понять, что здесь можно было сделать. Разве что…

— Здесь проводили когда-нибудь исследования залежей ископаемых? — спросил он.

— Не уверена. В Вирджинии основным полезным ископаемым является уголь, но в нашей местности шахт нет.

— И все-таки надо проверить, — сказал он. — Должны быть отчеты.

— Скорее всего, где-то есть, но сегодня почти все фирмы и все городские службы закрыты и откроются только на следующей неделе во вторник.

— Почему все закрыто сегодня? Ведь еще только пятница.

— Хилари празднует Канун дня всех святых с пяти часов четверга до полуночи в понедельник.

— Это самое большое безумие, о котором я когда-либо слышал.

— Да? — у нее удивленно поднялись брови. — Мне это странно слышать, ведь вы же живете в Нью-Йорке.

— Безумие в Нью-Йорке имеет смысл. Ее губы сложились в усмешке.

— искать смысл во всех вещах для вас очень важно, — сказала она деликатно. — Понимаю.

Она взяла его за руку, и они пересекли поляну, поросшую все еще густой травой. «Она очень часто дотрагивается до меня», — подумал он, и в очередной раз отметил, что от ее прикосновения по нему стала распространяться теплая волна. Он не знал, что делать с этой реакцией своего тела. Многие годы его отношения с женщинами были нормальными и вполне удовлетворяли его. Но то, что он чувствовал с Раиннон, переходило все границы и явно не могло быть отнесено к нормальным явлениям.

Воздух вокруг них был свежий и чистый. Деревья уже потеряли большую часть своей листвы, но все еще были окрашены в золотые и красные цвета. На тропинку, по которой они шли, выскочил кролик, остановился, посмотрел на Раиннон, улыбнулся, а затем исчез.

«Кролик не улыбался», — твердо сказал себе Нов.

— Для Эзми и Лавинии ваш приезд очень много значит, — сказала она. — Почему вы не приезжали никогда раньше?

— Это получалось само собой. Когда я был младше, Эзми и Лавиния сами приезжали к нам каждый год. Время от времени моя мама приезжала сюда, но я учился в школе или был в летнем лагере.

— Для ребенка Хилари лучше, чем какой-нибудь детский лагерь. Мне он показался местом, которое я мечтала найти всю свою жизнь, и когда бы я не приезжала сюда, здесь я всегда встречала одних и тех же людей.

Солнечные лучи, смешиваясь с ее волосами, накладывали на их золотистый цвет золотистый ореол, который отражался на ее гладкой коже.

— Теперь я жалею, что не приезжал раньше, — сказал он, с трудом подбирая слова. — Мы бы могли познакомиться раньше.

— Конечно, могли бы, — ответила она уверенно, вкладывая в свои слова особое значение. Лицо ее приняло торжественное выражение.

Он споткнулся. Пытаясь поддержать его, она сильнее сжала его руку. Ему потребовалось значительное усилие, чтобы вспомнить то, о чем он только что говорил. Он продолжил:

— После того, как я поступил на юридический факультет, у меня никогда не было свободного времени.

— После того, как вы приехали сюда, вам не захочется уезжать, — сказала она. — После нас все остальное будет казаться вам таким скучным.

Он прикинул, как звучало бы заклинание, нацеленное на то, чтобы приворожить его, и пришел к выводу, что именно так, как он только что услышал. Он остановился и повернулся к ней.

— Вы, определенно, ведьма.

— Если бы я была ведьмой, — сказала она мягко, — я бы нашла способ заставить вас поцеловать меня прямо сейчас. Например, я обняла бы вас вот так… как сейчас.

Его сердце пустилось вскачь. Сделав шаг, она оказалась совсем рядом с ним и обхватила руками его шею.

— И я бы прижалась к вам вот так… Сердце уже билось у него не в боку, а в каком-то другом месте, посылая по всему телу импульсы страстного желания.

— Затем я бы запустила пальцы в ваши волосы вот так… и вот так наклонила бы вашу голову… Я бы подняла свое лицо, чтобы чувствовать ваше дыхание на своих губах, а вы бы чувствовали мое дыхание на ваших губах…

Каждое слово, которое она произносила, раздавалось оглушительным взрывом у него в голове.

— А потом я бы ждала… и надеялась…

Он с силой прижал свои губы к ее губам и почувствовал, что теряет над собой контроль. Это было колдовство, колдовство без всякого сомнения. Ему совсем не нравилось то, что все происходило помимо его воли. Но ее губы были мягкими и податливыми, и, казалось, будто они созданы специально для того, чтобы отвечать на его поцелуи. И тогда на какое-то мгновение он позволил своим чувствам взять верх и перестал остерегаться ее власти над собой. Он сжал рукой густую прядь ее волос, слегка отвел ее голову и еще сильнее поцеловал ее. Его язык встретил ее язык. Его пронзил исходящий от Раиннон разряд желания, который чуть не свалил его с ног.

Тогда он увлек ее за собой на траву, покрытую опавшими листьями.

Она испытывала острое удовольствие от тяжести его тела, и, уже не способная ни о чем думать, развела свои ноги, чтобы обхватить ими его бедра. Ее целовало много мужчин, но жар поцелуев Ноа застал ее врасплох. За всю свою жизнь она никогда не чувствовала такого жуткого влечения к мужчине, и она поняла, что с ним будет все совсем по-другому. Его поцелуи и ласки были как раз такими, о которых она мечтала. Ее не пугало то, что она задыхалась и что по ее телу разливался огонь, который, казалось, возникал там, где она чувствовала прикосновения его жаждущей плоти.

Его рука скользнула под ее свитер, пальцы сжали обнаженную грудь. Один из них дотронулся до ее соска, и она вскрикнула и изогнулась, стремясь к нему.

— Как приятно сознавать, что ведьмы тоже могут возбуждаться, — прошептал он, покрывая поцелуями ее лицо.

— Я всего лишь женщина. Он приподнялся и сверху снова внимательно посмотрел на нее.

— Ты не можешь быть просто кем-нибудь. Ты больше, чем просто кто-нибудь. И я хочу тебя больше, чем кого-нибудь когда-либо хотел.

— Хорошо, — прошептала она. Ее губы задрожали, она почувствовала нарастающую боль внизу живота. — Я хочу, чтобы это произошло.

Он напрягся. Ее слова напомнили ему об опасности, и очень вовремя. Его уже почти затащило в водоворот, в котором он не смог бы распоряжаться ни своей жизнью, ни своими поступками. Он противился этому со вчерашнего дня, но теперь все чуть было не рухнуло. Он захватил ее сосок двумя пальцами и стал сжимать его все сильнее до тех пор, пока она не вскрикнула.

— Ты околдовала меня, не так ли? Я уверен, что ты даже не сомневалась в том, что добьешься своего.

У нее по телу разливался огонь, из-за которого ей трудно было думать.

Она услышала свой собственный голос:

— Совсем нет.

— Никто еще не управлял мною, Раиннон. Даже ведьма.

Его рука еще лежала у нее на груди, лаская ее, сжимая ее, сводя Раиннон с ума. Но сквозь зарево бушевавшего в ней огня она стала чувствовать, что удаляется от него. Она протянула руки и обхватила его лицо, пытаясь снова приблизиться к нему.

— Я не управляю тобой, Ноа. Мы просто связаны с тобой чем-то. Я поняла это с первого взгляда. А ты разве не почувствовал это вчера? И неужели не чувствуешь это сейчас?

Его бедра прижались к ее ногам.

— Боже мой, да!

Сознание затуманивалось, ценности начинали меняться. Вдруг слева от него что-то появилось. Он невольно взглянул туда и увидел Греймокина. Кот сидел на нижней ветви дуба совершенно спокойно и без малейшего движения. Ни один мускул не шевелился на его черном теле. Казалось, что он вырезан из дерева.

На Ноа повеяло холодом. Его охватило неприятное чувство, что он опять встретил что-то сверхъестественное и мистическое.

— Что случилось? — спросила она, с трудом переводя дыхание.

— Твой кот здесь.

Она повернула голову и прошептала:

— Греймокин.

Как будто услышав ее слова, кот спрыгнул с дерева и затрусил к ним.

Нов сел и стал руками растирать свое лицо.

— Его отвезти домой, или он просто превратится в летучую мышь и полетит в город сам?

Она села и стала поправлять свой свитер, Греймокин подошел к ней и, тихо мурлыкая, принялся тереться о ее ногу. Она стала рассеянно гладить кота, задумчиво глядя на Ноа. Сейчас он был зол и растерян, поскольку не привык зависить от ситуации. Он ведь всегда был хозяином своей судьбы.

Каждый из них по-разному отнесся к этому пронизывающему их влечению. Он попытался все оценить своим умом, а не чувствами, она же все делала наоборот. Она приняла все сразу и с готовностью, а он был потрясен и пытался все объяснить и взять под контроль.

Ей было жаль его, и она хотела помочь ему во всем разобраться, но, к своему огорчению, поняла, что ему придется сделать это самому.

— Греймокин может поехать домой с нами.