"Иван Фотиевич Стаднюк. Человек не сдается " - читать интересную книгу автора

романах... И все же могла состояться их встреча и здесь, наткнись Петр на
четверку машин с ранеными в соседнем переулке. Эти машины готовились влиться
в колонну, которая шла на восток.
Разыскав свой грузовик, Маринин молча забрался в кузов. В кабине сидел
наедине со своим горем младший политрук Лоб. Он узнал, что его жена уехала
из Ильчи вместе с другими семьями военнослужащих сегодня утром и мало
надежды, что вынесет она трудную дорогу к Полоцку, куда держала путь. Ведь
родовые схватки начались у нее еще вчера вечером, - так сказала Лобу соседка
по квартире.
...Ехали долго, медленно, но без остановок. Дорога ровная, широкая.
Справа лес - темный, зловещий; слева - разметы хлебов. На западе небо
мерцало огнями ракет и зарниц от артиллерийской пальбы.
Приближался рассвет. Шедшие впереди мотоциклы и броневик загремели
колесами по мостку через небольшую речушку, а потом свернули на узкий
проселок. За ними направилась вся нескончаемо длинная вереница машин, кроме
тех, которые не относились к штабу дивизии [69] и штабным подразделениям.
Проселок завихлял вверх, и вскоре колонна втянулась в густой лес, разбудила
его, и он уже не казался таким мрачным и молчаливым.

15

Обстановка на минском и вильнюсском направлениях накалялась с каждым
днем. Части нашей армии вели упорные оборонительные бои с фашистской пехотой
на рубеже Волковыск - Лида, вдоль Немана и по обе стороны его притока Шара.
А немецкие танковые колонны уже протаранивали себе путь к Минску, прорываясь
крупными массами со стороны Барановичей и Вильнюса. Немецкое командование
собиралось замкнуть клещи и сразу покончить с группировкой советских войск,
ожесточенно обороняющихся на дальних подступах к Минску. Фашисты бросали в
бой все новые и новые дивизии, стараясь своей массовостью, своими во много
раз превосходящими по численности силами окончательно парализовать действия
частей Красной Армии, лишить их воли к сопротивлению.
А дивизия полковника Рябова продолжала марш к Дзержинску. Полки шли
параллельными дорогами, чтобы дивизия сильно не растянулась в глубину; шли
главным образом ночью. Штаб дивизии днем пережидал, пока полки обгонят его,
и ночью делал очередной бросок на юго-восток.
Медленно тянулось время в эти "пережидания". Досаждали немецкие
бомбардировщики, которые, выискав цель, начинали остервенелую бомбардировку;
томила сама обстановка - напряженно-тревожная, с различными слухами, с
забитыми дорогами, с происками фашистских диверсантов, разведчиков, агентов.
Четвертый день шла война...
На опушке леса стояли старший батальонный комиссар Маслюков и полковник
Рябов. Круглое жестковатое лицо Маслюкова нахмурено, в ввалившихся глазах -
тревога. Андрей Петрович Рябов - стройный, подтянутый - не отрывал глаз от
бинокля. Оба они смотрели на лежавшую внизу дорогу, по которой шли пешие,
ехали повозки и автомашины. [70]
- Пойдем, потолкуем, - предложил начальник политотдела, кивая головой в
сторону дороги. - Глазами других посмотрим на события.
Полковник Рябов, опустив бинокль, молча зашагал по косогору вниз, к
дороге. За ним пошел Маслюков.
Слова старшего батальонного комиссара: "Глазами других посмотрим на