"Иван Фотиевич Стаднюк. Человек не сдается " - читать интересную книгу автора

примостившись на пне, вылавливал корректорские ошибки из приготовленной к
печати газетной полосы.
Рядом, устроившись под кустом орешника и положив на планшетку лист
чистой бумаги, страдал младший политрук Лоб: хмурил брови, грыз кончик
карандаша, потом чесал им за ухом. Он сочинял листовку.
Раздвинулись кусты, и на полянку вышел старший батальонный комиссар
Маслюков.
Заметив начальника политотдела, Маринин и Лоб проворно вскочили на
ноги, расправили под поясными ремнями гимнастерки и отдали честь.
- Что нового по радио? - спросил Маслюков.
- Сводка та же, товарищ старший батальонный комиссар, - отчеканил Лоб.
Маслюков потоптался на месте, потом полез в карман за папиросами,
устремив на младшего политрука Маринина вопрошающий взгляд.
Прикурив от зажженной спички и глубоко затянувшись табачным дымом,
Маслюков спросил:
- Удалось вам встретить вчера свою девушку?..
Начальник политотдела ждал ответа, а Петр не находил слов. Ему
почему-то было совестно. Совестно оттого, что он столько думает о Любе, что
ночью почти не сомкнул глаз.
- Война же... Не до этого, - наконец произнес Маринин, отводя в сторону
ввалившиеся за ночь глаза, в которых светились тоска и боль.
- Это верно, - вздохнул Маслюков. Помолчав, добавил: - Плохо, что
девушка оказалась ближе к фронту, чем мы с вами... Вот что! - вдруг оживился
старший батальонный комиссар. - Пойдемте к комдиву. Он сейчас броневик
посылает в разведку. Доедете до Лиды и ищите там свою невесту. Если
разыщете - везите на попутных машинах в Ильчу. Там эвакуируются сейчас наши
семьи; отправьте и ее в тыл...
Броневик мягко катился по шоссейной дороге. Тесно стоять, высунувшись
из башни, рядом с плечистым сержантом-пулеметчиком, но Петр предпочитал
тесноту духоте. В броневике, там, где сидели командир машины лейтенант
Баскаков и водитель, от накалившегося под [49] солнцем металла нечем было
дышать, а здесь, над башней, лицо обвевал свежий поток воздуха.
Впереди уже виднелась Лида. Над ней поднимались столбы дыма, образуя в
небе сплошное серое облако.
Броневик миновал одинокий двор. Это, впрочем, был только след от двора.
В щепы разнесен фугаской сарай, перевернута взрывной волной цементная
надстройка колодца, а от дома осталась куча пепла с высившейся посредине
порыжевшей трубой. Во дворе лежала корова с раздутым брюхом. Нигде ни души.
...Въехали в местечко. Машина медленно пробиралась по улицам, местами
заваленным обломками. У стыка дорог на Гродно и Ораны броневик остановился.
Еще в лесу, ориентируясь по карте, Маринин и лейтенант Баскаков условились
здесь расстаться.
Баскаков, невысокий крепыш с широким смуглым лицом, разминая затекшие
ноги, сказал Маринину:
- Поеду в сторону Ораны километров двадцать. Через час вернусь. Дорогу
на Скидель и Гродно разведаем вместе. Если же задержишься или уедешь - приди
и переверни вон тот камень, - лейтенант указал на небольшую известковую
глыбу у ворот ветхого домишки.
Маринин с потемневшим от бессонной ночи лицом побежал на вокзал, а
Баскаков, заметив, что по дороге, ведущей из Радуни, едет несколько