"Иван Фотиевич Стаднюк. Лейтенант Вернидуб " - читать интересную книгу автора

Мелколесье - кудрявое, густое, припудренное рыжеватой, перегоревшей
от снарядных взрывов землей, со всех сторон обступало огневые позиции
артиллеристов. Пушки, длинноствольные, безмолвные и, казалось, разморенные
жарой, дремали под широкими маскировочными сетями на круглых площадках,
прильнув станинами к земле.
На огневой царил покой. Артиллеристы, натрудившись ночью при
оборудовании новых запасных позиций, отдыхали в блиндажах, в ровиках -
там, где их не доставали палящие лучи солнца. Редкие выстрелы за опушкой
рощи были привычными.
Сергей Вернидуб сидел на траве в тени орешника и глядел на
расстеленную топографическую карту. На ней условными значками были
нанесены цели в секторе обстрела батареи, в состав которой входил его
огневой взвод. Каждый вражеский дзот, каждое пулеметное гнездо, позиции
немецких орудий и минометов занумерованы, и подготовлены данные для
стрельбы по ним. Хоть сейчас открывай огонь, и снаряды метко накроют цели.
Но стрелять пока нельзя. Нельзя показать врагу, насколько точно разведана
его огневая система.
Стоял знойный июнь 1944 года. Над белорусскими лесами и болотами
висела тишина.
Понимал лейтенант Вернидуб, что тишина эта обманчива, не сегодня
завтра начнется наступление, но не мог мириться с бездействием, с унылой
тишиной. Ведь это фронт! Уже два дня командует он огневым взводом и за это
время не послал по врагу ни одного снаряда.
Сергею вспомнился разговор с капитаном Ломтевым. Командир дивизиона
жадно расспрашивал об училище. Потом сказал, что обязательно напишет туда
письмо. Но напишет после того, как он - лейтенант Вернидуб - проявит себя
в бою. "Им нужно знать, как воюют их питомцы", - объяснил Ломтев.


Заметил ли Ломтев, что при этих словах сбежались на переносье
Вернидуба и без того нахмуренные брови? Наверное, нет. Сергею не хотелось,
чтобы командир дивизиона уловил его волнение. Он представил себе, как там,
в училище, читают на комсомольском собрании письмо Ломтева о боевых делах
бывшего курсанта Вернидуба, как одобрительно гудит зал и загораются жаждой
подвига юные сердца комсомольцев. Но зачем ему волноваться? Разве не умеет
он стрелять, управлять огнем орудий? Может, не лучше многих других
выпускников Баталинского училища, но и не хуже. Сколько раз на
артиллерийском полигоне, когда стрелял Вернидуб, старшина полигонной
команды хватался руками за голову и сокрушался: "На таких стрелков никаких
мишеней не наготовишь!.."
И вражеский обстрел был для Сергея не в диковинку. Еще в первый год
войны он, крымский десятиклассник, мирный житель тихой деревни на
мелководном Салгире, добровольцем ушел на фронт. В туманный октябрьский
день его часть с тяжелыми боями отходила к Керчи. Жестокие обстрелы,
бомбежки, танковые атаки. На Таманском полуострове Сергея ранило. Потом -
госпиталь, запасной полк, училище. Теперь опять фронт. Нет у Сергея такого
слова, чтобы сказать, как стремился он сюда.
Сергей не хотел сознаться даже самому себе, что мечтает в первом же