"Иван Фотиевич Стаднюк. "Пан" Печерица и лопатка " - читать интересную книгу автораКозева - немолодого солдата из своей роты. "Так это же наша повозка!" -
обрадовался Михась и окликнул Козева. - Что, пан Печерица, поотстал малость? - спросил тот. Михась обычно огрызался на шутки Козева. А сейчас вместо ответа цепко ухватился за край повозки и молча пошел рядом с ней. - Садись, подвезу трохи, - предложил Козев. "Это уж дудки! - подумал Михась. - Все идут, а меня, как барышню, в карете... Засмеют хлопцы..." Но тут у него возникла другая мысль: "А что, если лопатку положить в повозку? Догоним фашиста, сразу и заберу ее". - Дядько Петро, удружи, - попросил Михась, - чехол лопатки у меня неисправен. Замучил черенок солдата. Припрячь-ка лопатку, потом отдашь... Ночь настигла третью роту недалеко от переправы через довольно широкую речку. Михась Печерица лежал на обочине дороги, наслаждаясь отдыхом и мечтая о той счастливой минуте, когда придет он в родное село. Вокруг него слышались в темноте приглушенные разговоры, раздавалось покашливание, вспыхивали светлячки папирос. Третья рота дожидалась своей очереди идти через мост. И вдруг яркие вспышки озарили поле, дорогу, реку. Загрохотали тяжелые взрывы... Как очень часто бывает на войне, случилось непредвиденное. К этой же остатки фашистской группировки. Враг под прикрытием минометного и пулеметного огня надеялся смять двигавшиеся по дороге подразделения советских войск, завладеть переправой и проскочить на западный берег речки. Воздух наполнился знакомым воем мин. Над головой Михася с шипением пронеслись осколки. Одновременно со стороны леса ударили пулеметные очереди, и над полем скрестились огненные нити трассирующих пуль. На дороге послышались команды, выкрики, стоны раненых. - Чего к земле прирос? - в самое ухо крикнул Печерице Василий Ивлев. - Вперед! Михась понял, что "вперед" - это не вперед, через мост, к родным Клиничам, а почти назад, где появился враг. Он только сейчас заметил, что солдаты его отделения, как и всей роты, развернувшись в цепь, побежали к лесу. Еще минута, и их полусогнувшиеся фигуры растворятся в темноте. Михась вскочил на ноги и устремился вслед за Ивлевым, навстречу вспышкам выстрелов, светлячкам пуль, сердито взвизгивавшим у самого уха. Уставшие ноги спотыкались о кочки, скользили по траве. Дорога осталась далеко позади, а Михась все бежал. Он уже догнал развернувшуюся цепь роты, снял с предохранителя курок и, на миг останавливаясь, стрелял в темноту. Он понимал, что врага нужно задержать, оттеснить от переправы, сковать боем, а потом разгромить. Иначе не пройти ему в Клиничи. У Михася не было страха, хотя он знал, ощущал всем телом, что любой из пролетающих в темноте светлячков может угодить в него и потухнуть вместе с его, Михасевой, жизнью. По правде говоря, ему не верилось, что так близко от |
|
|