"Иван Фотиевич Стаднюк. Исповедь сталиниста (про войну)" - читать интересную книгу автора

у нас электродвижок Л-2, дававший энергию для освещения автобуса, машинных
фургонов и для приведения в действие печатной машины.
В Раненбурге мы продолжили нашу с Тоней свадьбу, объединив ее со свадьбой
поэта Давида Каневского и Наталии Легздинг, высокой, в противоположность
Давиду, блондинки. (Давид погиб в горах Румынии вместе с самолетом По-2 в
декабре 1944 года. Наташа в пятидесятых годах вышла замуж за польского
писателя Ежи Путрамента и уехала в Варшаву.)
В Степном округе наша армия пополнялась новыми силами. Войска учились
боевым действиям в условиях безлесой всхолмленной местности. Газету
наполнять интересными материалами стало трудно. К тому же Поповкин по
своему усмотрению расставил редакционные кадры. Не испытывая потребности в
заместителе, он поручил майору Николаеву (заместителю редактора) исполнять
обязанности ответственного секретаря. Я по документам уже числился
ответственным секретарем, но исполнял обязанности начальника отдела
армейской жизни. Эта "кадровая чехарда" принесла нам вскоре серьезные
неприятности.
А пока каждый из нас делал свое дело, исходя из того, что происходило в
войсках. Я всецело был занят изучением по документам нового немецкого
танка "тигр" и новой могучей самоходной пушки "пантера", бегал за советами
в штаб артиллерии и писал "инструктивные" статьи. По ним была выпущена
специальная листовка с рисунками "тигра" и "пантеры", с обозначениями на
них уязвимых мест.
Вскоре наш округ стал фронтом. Армия начала боевые действия. Все мы
почувствовали, что в степной местности куда сложнее и опаснее пробираться
на передний край. Редакция начала нести потери. Ранены были капитан
Василий Будюк, старший лейтенант Алексей Александров, без вести пропал
капитан Иван Петрушин...
Зато появилось и пополнение. Семен Глуховский познакомился в одной из
дивизий с командиром зенитного пулеметного взвода. Лейтенант окончил
Литературный институт имени Горького. Это был Сергей Сергеевич Смирнов.
Глуховский дал ему задание подготовить материалы на газетную полосу о
боевых подвигах комсомольцев, заручился на свой страх и риск согласием
Смирнова перейти к нам на работу в редакцию. Поповкин, услышав об этом,
добился перевода к нам Сергея Сергеевича, тем более что написанные им
материалы оказались весьма добротными.
А у меня возникла своя забота: пора было отправлять беременную Тоню в
Москву. Обратился за советом к Поповкину. К моему удивлению, он тут же
согласился, чтобы я отвез ее лично, однако поставил условие:
- Возьми с собой наш трофейный автобус "вольво". Я знал, что мотор у
пассажирского "вольво" сломан: поршень пробил стенку блока.
- Как же я его доставлю в Москву?
- Думай сам. А вместо автобуса привези из Москвы легковую машину. Автобус
дороже стоит, чем эмка...
Выхода у меня не было, и я поставил встречное условие: дать мне
убедительные документальные полномочия, чистые бланки с печатями (для
непредвиденных обстоятельств) и кроме нашего с Тоней продовольственного
пайка пяток буханок хлеба и десять пачек махорки.
На второй день нас с автобусом отбуксировали на погрузочную платформу
станции Казаки. Но свободных железнодорожных платформ там не нашлось.
Наконец за полбуханки хлеба одну платформу отцепили от остановленного