"Иван Фотиевич Стаднюк. Война (книга 3)" - читать интересную книгу автора

механизированных корпусов. Впрочем, многое и успел сделать. Помимо
приказов по армии, которые придавали размах и масштабность процессам
воинского совершенствования, к концу 1940 года в Центральный Комитет
партии, в Совет Народных Комиссаров СССР был представлен целый комплекс
предложений по дальнейшему повышению боевой готовности Вооруженных Сил и
проведению мобилизационных мероприятий. Одним из многих результатов этого
представления явилось почти трехкратное увеличение общей численности армии
и флота по сравнению с 1939 годом.
И сам Тимошенко ощутил, как растет его авторитет. Это он явственно
почувствовал, когда работал над заключительной речью, которую должен был
произнести 31 декабря 1940 года в Центральном Доме Красной Армии перед
закрытием совещания высшего командного состава. Всматриваясь в
утвердившиеся советские военные концепции, он долго размышлял над тем, как
можно добиться захвата и удержания стратегической инициативы с началом
военных действий, если наступательная доктрина исходила только из идеи
ответного удара по агрессору. Если удар ответный, значит, ему должен
предшествовать удар противника. Следовательно, стратегическая инициатива
все-таки будет за нападающей стороной. Тогда как же быть со стратегической
инициативой? Советская военная наука, ранее поставив этот вопрос, не
давала на него исчерпывающего ответа. Тимошенко вслед за признанными
военными теоретиками принялся формулировать общие принципы наступательных
боевых действий Красной Армии, стремясь противопоставить эти, пока
воображаемые, действия современной немецкой стратегии. Маршалу удались
уточнения теории глубокой операции. Ее началом должен явиться тактический
успех войск с последующим его развитием в оперативный стремительными
действиями механизированных и авиадесантных войск при активной
артиллерийской и авиационной поддержке. Главное зерно теории глубокой
операции - одновременное поражение противника на всю оперативную глубину
обороны. Далее маршал Тимошенко уточнил мысль, что фронт становится
оперативно-стратегической организацией, которая должна самостоятельно
планировать боевые усилия составляющих его армий и должна руководить ими в
ходе боевой операции.
Будто бы все просто и очевидно. Однако потребовалось немало поисков и
доказательств, чтобы прийти к этой очевидности - новому слову в советской
военной науке. По инициативе и при участии наркома обороны образовался
документ особой важности. Послав копию документа в Политбюро ЦК, Тимошенко
обнародовал его на военном совещании как свою заключительную речь.
На второй день, принимая в Политбюро военных руководителей, Сталин
упрекнул маршала, что тот закрыл совещание, не узнав его, Сталина, мнения
о присланной бумаге. Тимошенко встревожился, стал давать объяснения, но
Сталин его успокоил, сказав, что документ в общем убедительный и
серьезный.


Да, тогда все выглядело убедительным. И сам факт, что он,
крестьянский сын, стал наркомом обороны первого в мире социалистического
государства, придавал ему энергию особого накала. Весь его труд был
пронизан чувством радостной и суровой ответственности за все малое и
великое, связанное с дальнейшим строительством Красной Армии. Но как
сейчас, в эти наполненные грохотом битв июльские дни, далеки те прежние