"Иван Фотиевич Стаднюк. Война (книга 3)" - читать интересную книгу автора

голова в кустах..."
Человек мирной профессии пробуждается от шума, а военный - от тишины.
Сквозь полусон Семен Константинович услышал, что мотор машины приглох,
заработал тихо, исчезли толчки - будто машина поплыла по спокойной воде. А
ведь асфальтовая дорога еще не близко. И он, озадаченный, с трудом
вырвался из вязкого плена дремотности. Открыв глаза, не поверил тому, что
увидел: вокруг машины и далеко впереди разлилась голубая ширь, а над ней
чуть колебалась прозрачная утренняя дымка тумана. Несколько справа плыл,
утопая по днище, броневик охраны, а слева - эмка с автоматчиками. Полагая,
что это сон, и поражаясь реальности своего ощущения, Семен Константинович
что-то невнятно пробормотал. И тут же услышал грустноватый голос генерала
Белокоскова, сидевшего впереди, рядом с водителем, одетым в темно-зеленый
комбинезон:
- Ленок позднего посева. Ни одной соринки!.. Жалко: такую красоту
война калечит...
- Лен это? - переспросил Семен Константинович, хотя и сам уже понял,
что они едут по ровному полю буйно зацветшего высокого льна. - А мне
померещилось, что озеро разлилось.
- У нас на Вологодчине целые моря таких разливов, - со вздохом
заметил генерал-майор. - Даже моя фамилия, как говорят, сродни льну:
Белокосков - от белых, как лен, волос...
- У тебя, Василий Евлампиевич, больше седины в голове, чем льна. -
Маршал тихо засмеялся.
Где-то слева ударили с размашистой гулкостью наши гаубицы, и разговор
в машине оборвался. Вслушивались, как просыпался фронт. На голос гаубиц
ответил нарастающе-въедливый, слышный даже в машине вой немецких мин. Его
поглотили раскатистые взрывы, донесшиеся из уже отдалившегося леса. Взрывы
родили в лесу басовитое эхо. Казалось, что оно, прокатившись по росным
предутренним опушкам, по полям и кустарникам, окончательно разбудило
сторожкую тишину, которая вдруг растворилась в пулеметном клекоте и
беспорядочной ружейной трескотне. Было удивительно, что дыхание переднего
края ощущалось так явственно уже здесь, по существу, в районе командного
пункта армии. Сместились все принятые нормы построения боевых порядков,
развеялись привычные понятия... И даже не верилось, что эти, приглушенные
расстоянием и туманной пеленой, звуки войны есть грозные предвестники
очередного тарана, который, по данным нашей разведки, подготовили немцы.
Вскоре машины выехали на грейдерную дорогу. Вдоль нее покосились в
разные стороны столбы с обвисшими проводами, чернели на обочинах воронки,
окаймленные выброшенной торфянистой землей. Дорога кривой саблей
устремилась к далекому лесу, похожему на приземлившуюся черную тучу с
туманными краями. Над лесом небо было светло-розовым, с застывшей полосой
облаков, подпушенных багрянцем. Казалось, кто-то небрежно мазнул по небу
серой краской с примесью киновари.
Где-то там тревожно ждал своей участи Смоленск. Маршалу Тимошенко
казалось, что не только все его сегодняшние мысли, вся боль его сердца
связаны со Смоленском, но и вся прошлая жизнь слагалась так, чтоб он
пришел в сегодняшний день и смог сделать что-то самое главное или
захлебнуться в муках от беспомощности, от свирепой необузданности
укоряющих мыслей...
Многое пережил за свои сорок шесть лет от роду Семен Константинович,