"Майкл Стакпол. Рожденный для войны " - читать интересную книгу автора

не утверждаю, Дальк убедит кого-нибудь в Совете Клана провести решение о
недоверии. И тогда Великий Совет может просто сместить меня.
- А мы потребуем проведения испытания отказа и уничтожим их, если они
проголосуют против тебя.
- Наташа, я не из тех, кто настраивает Волков против Волков.
- Зато его это не заботит. - Она сверкнула глазами на Карнза. - Не
принимай вердикт. Пусть проведет его в соответствии с процедурой.
- Чтобы я тем самым дал повод считать меня виновным?
Наташа раздраженно всплеснула руками.
- Тебя не переспорить.
Ульрик забрал свиток и положил его на стол, не прикасаясь к печати.
- Вы пришлете аргументы, на которых основаны обвинения?
Наставник кивнул.
- Пришлю. У вас будет один месяц до приговора.
- Очень хорошо, - спокойно сказал Ульрик.
Фелан нахмурился:
- Подождите минуту. В чем состоят обвинения?
- Обвинения секретны, Хан Фелан. Ульрик положил ладонь на плечо
Далька.
- Можете рассказать им. Все равно они скоро узнают.
Дальк холодно улыбнулся.
- Обвинения весьма серьезные, - проговорил он. - Он обвиняется в
тайном сговоре с Ком-Старом во время битвы на Токкайдо и выдвижении
известного агента Внутренней Сферы на пост Хана в Клане Волка. ИльХан
Ульрик Керенский обвиняется в измене.


VII

Эта дева с мыслью жила одной:
Любить и любимой быть мной.
Эдгар Аллан По. "Аннабель Ли"

Дворец Марика, Атреус
Лига Свободных Миров
15 июня 3057 г.

Томас Марик открыл дверь в комнату, где лежала его жена, и его
охватила мелодия "Реквиема" Моцарта. Тихая мелодия заглушала заметное
шипение кислорода, подведенного к ее маске, и даже заставляла Томаса
забывать о царящем здесь недуге. Именно из-за кислорода свечи вокруг
кровати Софины заменили на электрические, впрочем, они помаргивали
вполне естественно, имитируя настоящие.
Томас тихонько прикрыл за собой дверь и тут же понял, какого эффекта
добивалась Софина. Мягкая музыка и нежное освещение вместе со шторами
полога уносили его на десять лет назад, в их брачную ночь. Хоть та ночь
и не была первой в их жизни, но именно тогда жена предстала перед ним
наиболее прекрасной.
Томас понимал, что она хотела остаться в его памяти такой, какой была
тогда - красивой, трепетной, полной жизни, любви и веселья, но все же