"Брайан Стеблфорд. Земля обетованная (цикл Пилот Грэйнджер 3/6)" - читать интересную книгу автора

своего полуобразования и пытающиеся приноровить свои вкусы к моде.
Для меня это почти ничего не значило бы, если бы они, по крайней
мере, получали бы от этого удовольствие. Но брюзгливость, ходящая рука
об руку с лицемерием, сводит меня с ума. Если я выходил в Коринф,
чтобы пропустить стаканчик, я брал обыкновенно с собой Ника или Джонни
- только лишь на случай, чтобы я не утопил свои заботы, а они меня.
Приключение на Рапсодии было позади. Мы находились на Нью
Александрии, где был Центр нервной активности Чарлота, и у меня была
куча свободного времени. Чарлот набросился на работу, чтобы как-то
возместить катастрофу, которой закончились его дела на черной планете.
Мне кажется, его гордость была уязвлена. Ни один из чудо-червей не
пережил контакта с человечеством, и поэтому галактическому сообществу
были пока недоступны дальнейшие средства для разрушения. Вырванные из
их уютных маленьких пещер, черви несколько дней проявляли живой
интерес. Потом они решили, что все это не стоит усилий, и с
достоинством превратились в комочки протоплазмы. И кто может их
упрекнуть за это? Уж я-то точно нет. Втайне я даже радовался этому.
Втайне потому, что было бы крайне недипломатичным сиять от
удовольствия, когда Чарлот был в плохом настроении.
Во всяком случае, я был в немилости. Чарлоту было угодно считать,
что я - по крайней мере, частично - был виноват в несчастье. Печальная
судьба его драгоценных червей душила в зародыше всякую симпатию,
которая могла бы возникнуть между нами с того мгновения, когда мы
вместе стояли под дулом энергетического лучемета Бейона Альпарта.
Чарлот боролся со своим мрачным настроением, очевидно, тем, что сломя
голову бросился в новое предприятие и совершенно забыл свою чудесную
игрушку - "Дронта". Я вынужден был сидеть, сложа руки, пока Ник и Эва
ждали на Земле новых заданий. Там Суперкорабль Номер Два перебарывал
свои детские болезни. Несколько раз они брали с собой на Землю Джонни
- как инженера для консультаций, но так как Эва должна была стать
пилотом однотипного с "Дронтом" корабля, для меня применения они не
находили. Я не завидовал Эве в ее счастье. Для нее было небольшим
удовольствием уступить свой первый корабль в последний момент мне - тем
более, что речь шла, если говорить о корабле, о "Дронте", а если
говорить обо мне - о гнусном цинике. На том, втором корабле у меня не
было никаких особых интересов. В моих глазах это была соперница
"Дронта", к которой я имел личное отношение.
И мне не оставалось ничего, кроме как бродить по Коринфу - одному
или с кем-нибудь, кто подворачивался под руку. Но я не скучал
по-настоящему. Для этого было слишком приятным чувство, что хотя бы
минута из двух лет, которыми я обязан Чарлоту, прошла без необходимости
рисковать своей головой. Я был бы только рад, если бы всегда мог
сидеть, сложа руки - то-есть, конечно, до дня освобождения. Сумма в
двадцать тысяч, которые я должен был Обществу Карадок, ежедневно

- 2 -

уменьшалась на тридцать, и это чертовски хорошая плата на
ничегонеделанье.
Конечно, я знал, что это ненадолго. Рано или поздно Чарлоту