"Р,Спиллер, У.Торп. История Соединенных Штатов Америки, том 2 " - читать интересную книгу автора

государственная церковь отказывалась допустить их на кафедру, они
проповедовали народу на улицах -Франклин слушал так Джорджа Уайтфилда, когда
тот держал речь перед самым зданием суда в Филадельфии. Сила его голоса
заставила Франклина поверить газетам, которые сообщали, что Уайтфилда
слушало до двадцати пяти тысяч народу. Великие ораторы периода Революции
знали, как направлять чувства своих слушателей, это искусство они освоили в
суде, изматывая оппонентов и не давая заснуть присяжным. В своей .речи "О
примирении" Берк справедливо заключал, что американские законодатели все
сплошь юристы или люди, которые "стремятся понатореть в .этих науках", что
опыт сделал их "стремительными в нападении, уме лыми в обороне, глубокими в
познаниях".
Джон Адаме жаловался на скуку, в которой проходили заседания
Континентального конгресса: "По любому поводу вся


70

кий стремится выставить себя оратором, наводит критику, рассуждает о
политике", однако его коллеги сходились на том, что и сам Джон Адаме, и
Джордж Уайз, и Джеймс Уилсон, и еще дюжина завзятых ораторов умели сделать
обсуждение живым и интересным. У Джона Уизерспуна был такой тихий голос, что
в задних рядах его не слышали вообще, но его частые выступления встречали с
неизменным вниманием - значит, услышим что-то важное. Джефферсон, Франклин и
Вашингтон не увлекались показным красноречием, зато говорили всегда по
существу дела. Американцам не приходится напоминать и другие имена великих
ораторов-конгрессменов -Патрика Генри и Ричарда Генри Ли.
Вскоре всенародное внимание привлекут решающие дебаты о Конституции, и
искусство ораторов, в нескольких штатах вставших на ее защиту, не уступит
усилиям памфлетистов, также выступавших за ее ратификацию. Неутомимыми и
изобретательными поборниками принятия Конституции показали себя Джон Джей и
Александр Гамильтон в конвенте штата Нью-Йорк, Пинкни - в Северной Каролине
и_Оливер Эллсуорт - в Коннектикуте. Известную угрозу представляла яростная
оппозиция виргинца Патрика Генри, однако ее скоро охладили и сокрушили
логика и здравый смысл главного архитектора Конституции Джеймса Мэдисона.


3

Чего другого, но недостатка в ораторах и слушателях ранний период нашей
национальной истории не знал. Собирались просто в поле, на деревенских
площадях, в зданиях суда и так называемых городах - в 1830 году едва ли
шестая часть народа жила в поселениях, где обитали свыше 8000 человек. Всюду
было видно жадное стремление учиться, высказываться, соглашаться и спорить,
принимать решение. "Смышленость, живость и покладистость уже в 1817 году
составили черты национального характера", - отмечал Генри Адаме,
многозначительно уточняя: "Еще одна духовная черта - стремление смягчить
суровость". Впереди открывались новые горизонты. Людям не сиделось на месте,
они были неугомонны, полны юношеского оптимизма, им не терпелось устроить
себе лучшую, более счастливую жизнь. Грамотность и образованность еще не
стали общим достоянием, зато безграничной была способность слушать и