"Норман Спинрад. Стальная мечта " - читать интересную книгу автора

ублюдков на место. И редко случалось, чтобы кто-нибудь из них осмелился
хоть пикнуть против него.
Феррик сошел на землю и легко вскинул на плечо кожаный баул, в котором
умещались все его пожитки. Ему не нужно будет толкаться на выдаче багажа
среди вонючего сброда. Он прямиком направится в сторону Ульм-авеню, которая
кратчайшим путем выведет его через грязный и убогий приграничный городишко
к мосту. Феррик рассчитывал уже сегодня покинуть тошнотворные пределы
Боргравии. Сегодня наконелдон сможет заявить свои права, принадлежащие ему
как генотипически чистому представителю человеческой расы и как хелдонцу,
чья незапятнанная родословная прослеживается на двадцать поколений.
Весь в думах о будущем, Феррик шел, почти не замечая того гнусного
спектакля, что разворачивался вокруг него. Боргравийская действительность
яростно осаждала его глаза, его уши, его ноздри в то время, как он уверенно
шагал по утоптанному бульвара в сторону реки. Критическому взору Ульм-авеню
представлялась пересохшей сточной канавой, стиснутой меж двумя рядами
лачуг, неряшливо сколоченных из неструганых досок, листов кровельного
железа и строительного мусора. Этот, с позволения сказать, бульвар являлся,
очевидно, предметом особой любви и гордости жителей Порми. На каждом фасаде
красовались корявые доски вывесок, с которых бездарная мазня зазывала
прохожих внутрь, вовсю расхваливая убогий ассортимент. В качестве товара
предлагалась продукция местного производства, а также подобранные с помойки
артефакты высшей цивилизации, чьи владения раскинулись за рекой. Но
торговле было тесно внутри лавчонок. Местами Феррику приходилось
пробираться между лотками, которые хозяева выносили на середину улицы,
навязывая прохожим гнусные на вид овощи, подгнившие фрукты и засиженные
мухами сласти; все это расхваливалось пронзительными, визгливыми голосами,
которые сливались с голосами прохожих, то и дело вступавших с хозяевами в
перебранку, пытаясь сбить бессовестно завышенные цены.
Вонь, гам, толкотня и в целом нездоровая атмосфера этого места
напомнили Феррику о большом рынке Гормонда, столицы Боргравии, города, где
судьбе было угодно продержать его столько лет. Ребенком он был надежно
защищен от соприкосновения с реалиями квартала, в котором родился и рос.
Юношелдон глубоко скорбел, глядя на окружавший его мир. Теперь он старался
по возможности избегать подобных мест. К чему изнурять себя ненужным
унынием? Непрактично. Со временем в нем все больше крепло желание поскорее
вырваться из Боргравии.
Взять хотя бы мутантов. Конечно, в Гормонде это досадное зрелище
представало глазам неминуемо. Мутанты кишмя кишели повсюду, они лезли из
каждой щели, из каждого закоулка. Не было в Гормонде места, свободного от
мутантов. Здешний генофонд уродов, судя по всему, был немногим беднее
столичного. Внешность местного сброда в Порми свидетельствовала о том, что
и здесь скрещивание разных мутированных форм идет полным ходом. Как и
повсюду в Боргравии, мутанты были представлены здесь четырьмя основными
группами: синюшники, ящеромордые, арлекины и краснорылые. По крайней мере,
в отношении некоторых из мутантов можно было утверждать, что в рамках своей
группы они чистопородны. Но преобладали все-таки смешанные типы. Например,
ящеромордые с синей или пурпурной, а не типично зеленой чешуей. Или
синюшник с узором арлекина. Или приземистый жабоид ярко-красного цвета.
Скрещивание вело к новым мутациям, тут уж ничего не попишешь. Две
генетические катастрофы в одном существе - явление слишком частое, чтобы не