"Норман Спинрад. Агент хаоса" - читать интересную книгу автора

время как глаза их беспрестанно обшаривали толпу и одновременно зорко
следили друг за другом - с еще большим подозрением, что было следствием со
знанием дела спровоцированных и постоянно параноидальных галлюцинаций.
Ведь в Стражники принимали после строгого отбора, потом подвергали
зондированию с помощью гипноза, которое не оставляло в тени ни одной черты
характера и подсознания. У каждого из Стражников должно было быть
определенное происхождение и семейное окружение, психологический тип,
идеальное досье со школьного возраста и даже определенная генетическая
наследственность. И даже в случае совпадения всех этих данных каждый из
них должен был в течение недели пройти проверку тестами, которыми
зондировались все закоулки мозга, благодаря применению всеобъемлющего
арсенала психонаркотиков.
Лига даже не пыталась внедрить своих агентов в ряды Стражников,
какими бы подходящими средствами - богатством, ловкостью или коварством -
она ни обладала.
Оставалось надеяться на случай. И случай представился: Аркадий
Солковный.
Аркадий Солковный был не кем-нибудь, а членом личной охраны самого
Кустова.
Да, его величество случай и был одним из последних факторов, который
Гегемония не смогла еще полностью прибрать к рукам. Ее руководители
приняли, естественно, меры, чтобы свести к минимуму его возможные эффекты.
Стражники были потенциальной ахиллесовой пятой несгибаемой диктатуры,
с помощью которой Гегемония управляла Солнечной системой, и Совет скоро
осознал опасность. С одной стороны, вялость, апатия, животное безразличие
были бы идеальными качествами порабощенного народа, к чему Совет постоянно
стремился. Но эти же черты характера были нетерпимы у представителей
полувоенной организации, призванной держать в руках эту самую массу.
Стражники должны были быть жестокими, отлично вымуштрованными,
невосприимчивыми к жалости, а также способными проявить инициативу.
Одним словом, опасными.
Но Гегемония не могла идти на такой риск и полностью положиться на
армейскую элиту, решительную и сильную своим единством - на преторианскую
гвардию.
"Какой же из древних, теперь запрещенных, философов - Платон, Тойнби
или Марковиц - задал однажды парадоксальный вопрос: а кто будет сторожить
сторожей?" - подумал Джонсон.
Про себя он с горечью усмехнулся. Кто бы это ни был, он не успел
познакомиться с Гегемонией, так как Гегемония нашла ответ.
Страх. Искусственно вызванная и систематически поддерживаемая
паранойя. Сами Стражники и были сторожами. Они были приучены опасаться
любого человека, за исключением членов Совета, в том числе своих собратьев
- и даже еще больше, чем простых Опекаемых.
Они привыкли жить с пальцем на курке.
Ведь в предисловии к Новой Конституции Гегемонии было написано:
"Пусть лучше погибнет миллион Опекаемых, чем останется без наказания
любой, совершивший Запрещенное Деяние". И Стражники были больше всего
похожи на охотничьих собак, - умных, но наполовину диких, - чем на
организованную силу. Они были приучены убивать любого, кто нарушил бы хоть
чуть-чуть основное правило, - в том числе своих собственных коллег.