"Микки Спиллейн. Ночь одиночества" - читать интересную книгу автора

представителю закона, который они долго будут помнить.
Конечно, Вельда была моей. Но сколько же прошло времени, прежде чем я
понял, насколько сильно она любит меня, сколько времени! Но теперь я знаю
это и уже никогда не забуду. Только одна она была чем-то достойным в моей
жизни, и я дорожил этим.
- Пойдем отсюда, Майк, - сказала она. - Я презираю людей недалекого
ума.
Мы вышли из здания и сели в мою машину. Она знала, что я не хочу
говорить о происходящем, и всю дорогу сидела молча. Когда Вельда выходила
из машины возле своего дома, было уже темно и начинался дождь. Она взяла
мои руки в свои и слегка сжала их.
- Хорошая выпивка, и ты забудешь об этом. Иногда люди достаточно
глупы, чтобы быть благодарными. Позвони мне, когда напьешься, и я заберу
тебя.
На этом мы расстались. Она прекрасно знала меня, и ее не беспокоило,
что я подумаю. Если даже весь этот чертов мир рухнет на мои плечи, Вельда
будет рядом, готовая помочь. Я даже не попрощался с ней, просто захлопнул
дверь и включил зажигание.
Нет, я не напился. Дважды я смотрел в зеркало и видел свое отражение,
но не был похож на самого себя. Я привык смотреться в зеркало, не думая о
том, как я, собственно, выгляжу. Сейчас, глядя в зеркало, я видел себя
глазами тех людей в зале суда - этакий здоровенный парень, у которого нет
никаких оснований жить в честном, нормальном обществе, как сказал судья.
Я взмок от пота, меня знобило. Может, я любил вкус смерти настолько,
что больше мне уже ничего не нравилось? Может, я прогнил изнутри? Почему
удача сопутствовала мне, когда я ходил рядом со смертью?
Нет, больше мне не хотелось смотреть в это чертово зеркало.
Припарковал автомашину и пошел гулять под дождем. Так я и брел, куря одну
сигарету за другой, так попал на мост и теперь стою, облокотившись о
парапет, и смотрю на реку, где лодки, словно одушевленные существа,
обращаются ко мне, человеку, закрывшему лицо руками в надежде спрятаться
от всего мира.
Я убийца. Я легальный убийца. У меня нет оснований для жизни. Да, он
именно так и сказал!
Сумасшедшая музыка, которая зачастую звучала у меня в голове с тех
пор, как я вернулся из военных закатов и восходов, завладела мною вновь -
низкие ритмичные удары, сопровождаемые перезвоном. Гремя все настойчивее,
эта музыка перерастала в симфонию сумасшествия и разрушения, пока я, зажав
уши руками, не оборвал ее. Теперь раздавалось только легкое позвякивание
сотен колокольчиков, которые приглашали поддаться их очарованию. Но я не
поддался, и они перешли в глухие, низкие, глубокие звуки одного большого
колокола, резонансом отдававшиеся во всем моем существе. Этот звук не
прекращался, он звал меня. Я открыл глаза и понял, что это был колокол с
парохода на реке. Все встало на свои места, как только я осознал, откуда
идет этот звук. А все этот судья, этот чертов белоголовый сукин сын довел
меня до такого. Все-таки не такой уж я бесчувственный. Не может же быть
все так плохо... А вдруг он был прав?
Пусть он тысячу раз прав, но я до тех пор не успокоюсь, пока сам не
найду ответ. Если, конечно, он вообще существует.
Не знаю, как долго я стоял на мосту. В какой-то момент, кажется,